Госпожа попаданка (СИ)

О том, что это за море, Лена спросить не успела — поднимающиеся из-за весел моряки уже отдавали швартовые, готовясь причаливать. Перед тем, как это произошло, невольницам из Топи надели железные ошейники, соединяя их цепями, продетыми сквозь массивные стальные кольца. Лену по-прежнему держали от них подальше: Марко явно собирался выставлять ее отдельно от других. Ей одели ошейник с цепью, второй конец которой взял хозяин. Перед тем как сойти на берег, на борт поднялось несколько человек, облаченных в ниспадающие до пола просторные одеяния из какой-то синей ткани. Резкие, хоть и не лишенные приятности, черты сильно отличались от лиц сарлонцев, а кожа выглядела еще бледнее, хотя под светом Черного Солнца Лена вообще не видела загоревших. Напомаженные черные волосы венчали серебряные диадемы, а один из мужчин, наиболее надменный, держал жезл из черного дерева, увенчанный серебряным навершием в виде головы змеи.

— Покупаете или продаете? — спросил мужчина и у Лены полезли глаза на лоб. Спрашивал этот «таможенник» на языке, явно отличном от сарлонского, — и все же Лена его понимала, хотя бы потому, что язык был подозрительно похож на тот, который Лена знала с детства — из-за чего, среди прочего, она и получила школьное прозвище.

— Продаем, — ответил Марко, положив в требовательно выставленную ладонь несколько серебряных монет.

Человек с жезлом посторонился и Марко, дернув за конец цепи, повел Лену на берег. За его спиной несколько спутников атамана, вели болотниц.

— На каком языке вы говорили? — не удержалась от вопроса Лена.

— На тевманском, — не оборачиваясь бросил Марко, — шагай давай.

Тоем поразил Лену своим многолюдством, не шедшим ни в какое сравнение с провинциальной затхлостью Ктырева. На рынках торговали — зерном, вином, разноцветными тканями, лошадьми, разного рода пряностями и связками трав, испускающих острый запах. Тут и там сновали бродячие жонглеры, глотатели огня, фокусники, заклинатели змей. Громко выкрикивая фразы, не нуждающееся в особом переводе, к покупателям приставали гадалки и чумазые нищие. Шныряла тут и более криминальная публика — несколько раз кто-то, причитая, хватался за пояс, ища срезанный кошелек. Однако подобный промысел был сопряжен с немалым риском: за порядком следили мускулистые воины, в черных доспехах и шлемах, вооруженные жуткого вида клинками со слегка изогнутыми лезвиями. На глазах Лены одного карманника, отчаянно верещавшего и вырывающегося, двое таких верзил скрутили, заставив положить руку на ближайший прилавок. В следующий миг сверкающее лезвие отрубило воришке конечность сразу по локоть. Стоявший за прилавком торговец рыбой и глазом не моргнул, когда на него брызнуло кровью, а отрубленная рука упала меж подрагивающих жабрами рыбин и пучащих глаза омаров.

Имелись тут, конечно, и рабские рынки — не сделав и десяти шагов с набережной, Марко со своими людьми, оказался на небольшой площади, где шла бойкая торговля живым товаром. С первых же шагов он столковался и с одним из местных продавцов, вертлявым смуглым мужчиной в цветастом халате, живо напомнившим Лене иные национальности ее собственного мира. Торговались недолго — ударив по рукам, Марко передал покупателю разом всех девок Топи и за это получил увесистый мешочек, звякнувший при передаче из рук в руки. Марко развязал тесемки, довольно хмыкнул и упрятал мешочек за пазуху.

— А эту что, отдельно продаешь? — спросил мужчина, указывая на Лену, — почем?

— Продаю, — кивнул Марко, — пятьсот золотых.

— Долгонько ты будешь покупателя за такую цену искать, — рассмеялся торговец, блеснув золотым зубом, — весь город, поди, обойти придется.

— Надо будет — обойду, — усмехнулся Марко, — я ее на Горгейскую площадь поведу, там покупатели побогаче твоего найдутся.

Перед тем как увести Лену на торжище, Марко отпустил своих людей, велев ждать его на корабле. Сам же он повел свою пленницу дальше и вскоре они оказались на большой площади, окруженной мраморными дворцами и храмами, уставленной причудливыми статуями. Чаще всего они изображали обнаженных женщин с красивыми, но злыми лицами и разного рода нечеловеческими чертами вроде змеиных хвостов или перепончатых крыльев.

В центре площади стоял мраморный столб, на котором был вырезан женский лик, окруженный вместо волос извивающимися змеями. Вокруг этого столба и кучковались торговцы, выставляя свой «товар».