Госпожа Потусторонья

— А вы так уверены, что у нас «пойдет разговор»? Впрочем, дело ваше, — фыркнула я. — Поговорите, пока я выход ищу.

— Не найти тебе выход ни отсюда, ни из сна твоего, пока не выслушаешь меня, — покачала головой женщина. — Хотя я уже и не больно-то уверена, что надо тебе меня слышать.

— Не надо! — тут же закивала я. — Давайте сразу перейдем к финальной части нашего общения. Когда мы дружески прощаемся и вы машете белым платочком мне вслед. Согласны?

— Не ради забавы я тебя сюда привела, — едва заметно нахмурилась тетка. — И не уйти тебе обратно, пока заговоренное не сладится.

— Не согласны, — констатировала я. — Ладно. Хорошо. Я вас внима-а-ательно слушаю. — Я плюхнулась на лавку, закинула ногу на ногу и, скрестив руки на груди, откинулась на бревенчатую стену. — А на то, что у меня глаза закрыты, не обращайте внимания. Мне тут всякие вещие кошмары и прочие чрезмерно общительные предки выспаться не дают. Объединим приятное с полезным.

— Бедная, — с преувеличенной заботливостью проговорила женщина. — Устала, девонька. Ну ляг вон на лавку, поспи. А после и поговорим.

— Тьфу ты! — Я открыла глаза и выпрямилась. — Ладно. Слушаю. Что такое так необходимо мне сообщить, что вам даже смерть не помешала?

— М-да… — Она окинула меня долгим взглядом. — Даже не верится, что это ты. Но никто другой мое послание прочитать не смог бы.

— Так, может, ошибочка вышла? Я никаких посланий в глаза не видела.

— Читать не только глазами можно, но и душой, — назидательно проговорила женщина. — Когда букв и в помине нет, а слова чужие в уме возникают.

— Это уже «шизофрения» называется, — буркнула я.

— Ну уж не знаю, как в твоем времени заговоры окрестили. Только на моей памяти у них название раз пять менялось.

— Не важно, — буркнула я, капитулируя. Ясно, что пока непонятная тетка не выскажется, мне из вывертов собственного подсознания не выбраться. — Давайте уже к делу. Не хочу, чтобы меня Васька в библиотеке нашел. У него какое-то нездоровое пристрастие к воде: опять в луже очухаюсь.

— Васька? — переспросила женщина, внезапно улыбнувшись. — И как он?

— Кот? — опешила я. — Нормально. Полон чувства собственной важности, уверен в абсолютной неотразимости. В общем, вполне нормальный кот, только говорящий.

— И как у тебя с ним отношения складываются? — продолжила допытываться она. — Не ради забавы спрашиваю. Надо так.

Я кое-как подавила очередной приступ злости: в бесполезности споров у меня уже был случай убедиться. Да и первоначальный шок от появления очередной говорливой родственницы уже прошел, сменившись пока еще слабым голосом разума: «Одну бабку уже упокоила без разговоров, и куда тебя это привело?»

— Нормально складываются. Шуточки у него, конечно, могли бы быть и посмешнее. А так человек хороший. То есть кот хороший, разумеется.

— Хороший человек, это точно, — задумчиво повторила женщина, усаживаясь напротив меня. — А что из прошлой жизни вспомнила?

— В каком смысле? — снова опешила я. — Ничего.

— Да нет. Что-то да вспомнила, иначе заговор на свитке тебя бы сюда не привел…

— Вы уж извините, но я ничего не понимаю.

— Что, и сны тебе в последнее время странные не снились? — прищурилась женщина.

— Да мне в последнее время только такие и снятся. Вы вот, например, сейчас снитесь. Это считается?

— Считается, да только это уже конец, а мы с тобой пока с началом не разобрались.

— Слушайте… Вы меня сюда притащили, чтобы загадки загадывать? — снова начала злиться я.

— Ты не серчай, не серчай, — попеняла тетка. — Я же не просто так спрашиваю. Думаю, как тебе новости… точнее, «старости» сообщить так, чтобы не напугать еще больше.

— Ваши недомолвки уже напугали меня похлеще всех новостей. Пардон, «старостей», — скривилась я.

— Да? Странно. Я в твои годы больше всего боялась ответственность за чужую жизнь на свои плечи брать. Но, раз ты такая бесстрашная, изволь…

— Стоп! Какую еще чужую жизнь?!

— А, — усмехнулась женщина. — Все ж сначала начнем?

— Пожалуй, — пошла на попятный я.

— Изволь… Здравствуй, потомок. Зовут меня Яга, и я твоя нраира… уж и не знаю сколько раз прабабка.

Я почувствовала, как медленно отвисает челюсть, и поспешно захлопнула рот. Вот тебе и «предок»…

— Здрасте…

— Снятся тебе сны непонятные, странные, — нараспев продолжила Яга. — И пугают и притягивают так, что вырваться ты из них не можешь.

— Снятся…

— Ну вот. Не сны это, а жизнь твоя прошлая, прожитая. А может, и не одна…

— Чего? Это я в прошлой жизни мужиком была?!

— А? — сбилась с былинного напева женщина и уставилась на меня.

Настал мой черед любоваться, как она ловит отвисающую челюсть.

— Ага, — не отказала себе в удовольствии съязвить я. — Бегала по лесам, девок деревенских по лугам обжимала… Потом, правда, на полянке застряла. И, судя по тому, что жизнь «прошлая», там и померла с голоду.

— Девок… Поляна… — Яга вскинула на меня загоревшийся одновременно и пониманием и беспокойством взгляд. — Тебе Рос привиделся?!

— И не один раз, — подтвердила я. — Вы что, серьезно?! Он — это я?!

— Нет! Конечно, нет!

Фух…

— Но вот то, что ты его видела, это странно… Очень странно. А что еще ты видела вот такого, будто из прошлого?