Госпожа Потусторонья

— Конечно! — закатил глаза Васька. — Волхвы, например, которых в заморских странах друидами прозывают. Или вампиры… Дриады, хотя они не любят, когда их так называют. Это из самых крупных. Мелочи, конечно, побольше. Гномы там всякие, домовики с лешими. Мавра, бабка твоя, как-то говорила, что даже атланты где-то есть. Но их совсем мало — вон их ниточка. То-о-оненькая…

— Так… — только и смогла пробормотать я, тихо сатанея от очередного витка безумия, в которое умудрилась угодить.

Только вчера я пересчитывала отпускные и ругалась со склочной соседкой на кухне. А сегодня мне на полном серьезе рассказывают, что на земле водятся вампиры и гномы. И кто рассказывает?! Кот! Про тон, который он при этом позволяет, лучше вообще не думать, чтобы еще кого-нибудь не упокоить. Какого-нибудь рыжего и хвостатого.

— Каждая Струна — это их связь с жизнью, с силой, продолжал между тем Васька, не подозревая о моих мыслях. — Распустишь Струну — будут жить припеваючи, еще и соседям на голову сядут. Придавишь, истончишь — и все… Не жизнь, а мука. Детишки слабые, а то и вовсе не рождаются, в делах удачи нет. Здоровья, и того нет.

— Однако… — Я отодвинулась подальше от зеленых Струн.

— Вот тебе и «однако»! Это жизнь, — с пафосом возвестил кот. — А ты тут музицировать вздумала, извращенка!

— Полегче, блохастый, — огрызнулась я, впрочем, без особой злости: мозги были заняты судорожным перевариванием свалившихся на мою несчастливую голову новостей. — Что это вообще такое, эти Струны?

— Сила родного мира. Ну, того, где они до последней смерти жили.

— До какой такой смерти?!

— А это уже кому как повезло. Кто-то до тихой и мирной в кругу безутешных родственников. А кто-то до неожиданной, в подворотне с пробитой печенью или вообще в чьем-то желудке. Какая разница? Важно, что тех, кому определено в нашем мире посмертие коротать, ты тут встречать должна и распределять согласно заслугам и…

— И кто же это меня так облагодетельствовал?!

— Кто — этого мне не рассказывали. Я-то тут всего лет триста. С прабабкой твоей Ягой въехал.

— С кем? — окончательно потерялась в бредовой смеси оживших сказок я. — Или нет. Молчи. Это я пока знать не хочу. Еще свихнусь… Хотя… Сколько-сколько лет?!

— Триста, — вздохнул Васька. — Может, четыреста. Я не считал. Яга меня к воротам привязала на веки вечные. Великая была женщина. И дочка у нее под стать. А вот правнучка подкачала…

Я замотала головой, пытаясь из потока оскорблений и бреда вычленить хоть что-то разумное.

— Так ты что, бессмертный, что ли?!

— Рискну тебя разочаровать, но да, — фыркнул кот.

— Что ж ты так испугался, когда я на тебя чертями ругалась? — прищурилась я.

— Бессмертный — не значит неубиваемый, — поморщился Васька. — Чувствуешь разницу?

— Честно говоря, не очень.

— Кто бы сомневался? Ну, не умру я своей смертью. Хоть тыщу лет еще проживу — не облезу. А вот если какая-нибудь всесильная истеричка сдуру мне голову оторвать прикажет, то… мементо мори, как говорится.

— Да объясни ты нормально! — снова начала заводиться я. — При чем тут всесилие? Почему ты бессмертный?

— Все, кто во Вратах живет, — бессмертны. Тут время мимо идет. И не спрашивай, как это и почему. Не знаю. Мне лекции по мироустройству никто не читал. Я всего лишь кот.

— Правильно… Как хамить, так он венец творения и господин Совершенство, а как пользу принести — всего лишь кот…

— Видишь, как это здорово — быть котом? — ухмыльнулся котяра.

— Ладно… А откуда на земле вампиры с гномами взялись?! Они же сказка!

— Я всего лишь кот, — фыркнул нахал. — Это тебе надо было бабку пытать. Ту, которую ты упокоила без суда и следствия.

— Ну блин! Навязали наследство на мою голову! Ничего не понимаю! — Я обвиняюще ткнула пальцем в хвостатого наставника. — А ты только еще больше меня путаешь. Вот почему нельзя было написать какую-нибудь должностную инструкцию для начинающих госпожих… госпожин… Тьфу ты!

— Чего тебе надо?

— Инструкцию! — взвыла я. — Книгу хочу! Можно букварь. Ну хоть что-нибудь, где бы русским по белому было написано, что это за дом с привидениями и как отсюда выбраться. Ну или хотя бы что с ним делать!

«Клак-клак», — простучали рядом челюсти-кастаньеты, и скелет с поклоном сунул мне в руки небольшую книгу в переплете из шершавой черной кожи. С минуту я непонимающе смотрела на затейливую вязь, украшавшую переплет, пока она не зашевелилась, прямо на глазах перетекая в знакомые буквы русского алфавита.

«Врата и Ключ», — прочитала я вслух и поспешно расстегнула позеленевшие медные застежки.