Госпожа Потусторонья

— Пока действительно не стоит, — согласился Васька. — Ладно. Домой пошли. Врата тебя, конечно, в случае чего вылечат, но зачем лечить, если можно не болеть?

Кот заставил меня подняться, и мы медленно пошли к особняку. Чуть позже из дверей выскочил Костя и, щелкая сразу всеми суставами, потащил в дом. Кто бы мог подумать, что в голых костях таится такая силища? Не обращая внимания на мои слабые протесты, меня раздели и сунули в горячую ванну, а после, так и не позволив встать на ноги, затолкали под одеяло. Меня колотила мелкая дрожь, но Васька запрыгнул на кровать и, устроившись на соседней подушке, громко замурчал. Постепенно я согрелась и перестала всхлипывать.

Уже засыпая, я со всей ясностью осознала, что все мои планы вроде «не понравится — вернусь обратно в архив» не стоят и выеденного яйца. Нормальная жизнь закончилась в тот момент, когда капля крови упала на старый пергамент с длинным списком причудливых имен. И вернуться к ней мне не только не позволят, но я и сама не смогу. Да и не захочу, если совсем честно.

В тот момент я впервые поняла, что я такое и какая ответственность свалилась на мои плечи. Не то чтобы стало легче, нет, скорее наоборот. Но вот доверчивости точно поубавилось. К сожалению, впоследствии я узнала, что этого греха во мне поистине неисчерпаемые запасы. Но это случилось потом, а тем вечером я уснула спокойно и предчувствия меня не мучили… Даже любовники-невидимки с амнезией на мои сны не покушались.

ГЛАВА 10 Сказки на любой вкус. Кроме моего

Разбудил меня едва слышный скрип открывающейся двери. Я подскочила на кровати как ужаленная, но увидела всего лишь рыжую морду Васьки.

— Завтрак проспала, обед тоже, хоть ужин пожалей, — жалобно сказал он.

В животе тут же забурчало.

— Пожалею, — согласилась я, выбираясь из постели и натягивая безразмерный бабкин халат.

Впрочем, от халата у этого платья с пояском было только название. Он отлично запахнулся на груди и почти доходил до пола. Я потопталась по прикроватному коврику, пытаясь найти свои танки, и сообразила, что их-то у меня в последние дни как раз и не водилось. Как, впрочем, и множества других полезных вещей. Настроение тут же испортилось.

Бабка Мавра, как я уже успела выяснить в гардеробной, тапки не признавала и носила исключительно туфли. Уличные, домашние, на плоской подошве и небольшом каблучке, разные. Но я с большим успехом могла бы прогуляться в ластах: там хотя бы застежки подгонялись, в отличие от бабкиных лодочек сорок второго размера.

Проворчав что-то нецензурное, я натянула носки, которые лежали поверх выстиранных и отглаженных работящим Костей джинсов, и влезла в кроссовки. Подозреваю, что видок у меня был по меньшей мере странным, но ругать меня за сюрреализм в одежде никто не собирался.

Костя на радостях выставил на стол и обед и ужин одновременно, и Васька, временно забыв обо мне, набросился на еду. Я же вяло ковырялась в тарелке, заново переживая вчерашние события.

Наконец кот не выдержал:

— Лимонным соком принято поливать рыбу, а не курятину.

— В смысле?

— У тебя такая кислая физиономия, что мне кажется, будто я ем лимон под лимонным соусом и запиваю неразбавленным лимонным соком, — наморщил нос кот. — Если ты все еще мучаешься из-за промашки с самоцветами, то успокойся. Ошибки делают все. Главное их вовремя исправлять. Мавра, когда ее Яга сюда в первый раз привела, вообще две Струны порвала. И ничего. Все отделались легким испугом. Ну, кроме филейной части твоей уважаемой предшественницы, но об этом мы скромно помолчим.

— Да я не об этом, — невольно хмыкнув, отмахнулась я.

— А о чем тогда? Незваных гостей боишься? Брось. Никто сюда не войдет без твоего разрешения.

— Опять мимо, — слабо улыбнулась я. Неунывающий и безумно приставучий котяра мешал предаваться черной меланхолии.

— Я слушаю, — важно сообщил кот, убедившись, что на его тарелке не осталось ни кусочка мяса.

— Нечего особо слушать. Я не понимаю, что делать. Нормальную жизнь у меня отобрали, моим мнением не поинтересовавшись. Взамен вручили черт знает что. Требований вагон и маленькая тележка: «Следи за каждым словом, обдумывай каждый шаг, ибо ты такая-сякая всемогущая и натворить можешь полный армагеддец. А обязана ты причинять всем благо и справедливость по мере своих всемогущих сил и куцых способностей. Но ненавидеть мы тебя будем усердно и со вкусом, потому что… Впрочем, это „потому что“ тебя не касается. А заодно мы еще между собой все перегрыземся, но в подробности тебя не посвятим, ибо не твоего ума это дело…» Ну и так далее и тому подобное… Вот кому понадобилось обыскивать мою комнату? Какой гад на меня у ворот страху нагнал? Чем я им всем не угодила, а, Вась? Я же в Ключи не напрашивалась.

Кот покорно выслушал мой сумбурный монолог, почесал за ухом, прошелся взад-вперед по столу, но так ничего и не сказал.

— Не знаешь? — протянула я. — Вот и я не знаю.

— Я думаю! Не мешай. Не все же, как ты, сначала делают, а потом думают. Нормальные разумные наоборот поступают. В основном.