Госпожа повариха

Лания, зажмурившись, с аппетитом уплетала нежную, золотистую копченую рыбку, запивая укрепляющим отваром от пана Велеша. Она могла есть эту рыбку хоть целыми днями, благо заботливый супруг исправно посылал гонцов через портал за лакомством для любимой жены. К сожалению, к другой еде организм относился с большой подозрительностью, и Лания никогда не знала, что из вкусной стряпни Яруты вызовет приступ дурноты. Пан Велеш убеждал, что осталось потерпеть чуть-чуть, через пару недель все прекратится, но пока Лания тихо страдала и старалась не поддаваться перепадам настроения. Всеобщая забота и хлопочущие вокруг беременной молодой госпожи Карел, Ярута, Велеш и тем более Томаш то несказанно раздражали, то вызывали приступы умиления до слез.

Такие спокойные моменты, как сейчас, когда и организм вел себя прилично, и настроение не скакало, выдавались нечасто в последнее время. Лания сидела в гостиной, укрытая теплым, подбитым мягким мехом какого-то горного зверька пледом, на коленях стоял поднос с рыбкой. На столике рядом лежала раскрытая книга и стоял стакан с отваром. Муж встречал очередной караван с той стороны границы и потому ненадолго оставил супругу одну, но обещал вернуться как можно быстрее, чтобы пойти прогуляться и подышать свежим воздухом. Здесь, в горах, уже пахло по утрам морозцем, и, по словам Томаша, вот-вот должен пойти снег, зима тут наступала рано.

В коридоре послышались шаги, и Лания встрепенулась, вытерла пальцы полотенцем, с некоторым сожалением отставив поднос – хотелось съесть еще пару штучек…

– Не скучала? – в гостиную зашел Томаш, таинственно улыбаясь и держа руки за спиной. – Я знаю, что тебе точно понравится, радость моя! Вот, – выдал супруг, остановившись рядом с ней, и вынул руки из-за спины.

На колени Лании опустился увесистый такой пушистый комочек с круглыми ушками, длинным хвостом и ярко-изумрудными глазищами. На серебристо-серой шерсти кое-где проступали пятна чуть темнее, и у Лании перехватило дыхание от восторга. Комочек встряхнулся, смешно мотнул головой, завалившись на попу, и уставился на девушку, облизнув черный носик розовым язычком.

– В горах недалеко какие-то изверги убили самку, а детеныш остался, – со вздохом произнес Томаш и присел рядом, пока Лания осторожно гладила котенка, запуская пальцы в густую шерсть. – Если взять детеныша в дом, он становится совершенно ласковым и ручным и очень привязывается к хозяевам. А еще отличный защитник, – негромко добавил Томаш.

– Прелесть какая, – выдохнула Лания, с обожанием глядя на супруга. – Спасибо, хороший мой! – и она запустила пальцы второй руки уже в шевелюру мужа.

– Ну что, гулять? – бодро произнес Томаш, поднявшись и аккуратно подхватив Ланию под локоть. – Пан Велеш сказал, тебе полезно дышать свежим воздухом. Только оденься теплее, там сегодня ветер.

Лания послушно поднялась, прижимая котенка к себе, и вышла с мужем, умиротворенно улыбаясь. Какой он у нее все-таки замечательный, внимательный и любимый! И любящий тоже…

Начало весны, спустя девять месяцев после событий в романе

– Маруня, может, все-таки снимешь, а? – с улыбкой спросила я, потянувшись к белым пушистым ушкам на голове невесты. – По-моему, пора заканчивать эти детские игры, замуж же выходишь.

Она посмотрела на меня широко раскрытыми, блестевшими от волнения глазами и, прикусив губу, отчаянно мотнула головой.

– П-после, – пробормотала с запинкой Маруня, покраснев и отведя взгляд. – Ну… Завтра.

Я удержала хихиканье, молча кивнув. Понятное дело, невеста волновалась и переживала перед началом настоящей взрослой жизни, хотя за прошедший с нашего знакомства неполный год Руня все же неуловимо изменилась. Почти исчезли детская непосредственность и порывистость, фигурка округлилась, движения приобрели плавность. Эта вертихвостка с наивным взглядом научилась флиртовать, и Анжея даже временами становилось жалко: парень же мужественно не заходил дальше поцелуев и обнимашек, дожидаясь официального права, так сказать. Но, глядя на их трогательные и нежные отношения, я умилялась до слез, радуясь за помощницу и подругу. Вообще, после рождения моего мальчика я стала очень сентиментальной, что иногда доставляло определенные трудности. Хорошо, что Эрика не раздражала моя излишняя эмоциональность ни во время беременности, ни сейчас. А сын у меня чудный, спокойный и жизнерадостный малыш, не приносящий много хлопот. Он совершенно спокойно лежал в своей корзинке и агукал, пока я хлопотала на кухне в кафе – я категорически отказалась от няни, заявив, что за своим ребенком буду приглядывать сама.