Госпожа президент

Истинный друг — редкая птица.

Вот что ее убедило. Только Уоррену известна надпись на задней крышке часов, которые она подарила ему сразу после выборов. Старый добрый друг, он встретился с нею перед ее последними теледебатами с Джорджем У. Бушем. За несколько дней до эфира рейтинг действующего президента значительно возрос. Она по-прежнему лидировала, но техасец наступал ей на пятки. Его громкие фразы насчет безопасности в конце концов произвели должное воздействие на население. Люди видели в нем человека энергичного, уравновешенного, искушенного в политике, обладающего опытом, необходимым стране в обстановке войны и кризиса. Буш воплощал собою стабильность. Все знали, чего от него ждать, тогда как эта Хелен Бентли, не имея опыта во внешней политике, может выкинуть что угодно.

«Тебе нужно отказаться от сделки с «Арабиан порт менеджмент», — сказал Уоррен и взял ее руки в свои.

То же самое твердили все ее советники, официальные и неофициальные. Настаивали. Возмущались и умоляли: еще не время. Может быть, позже, когда одиннадцатое сентября отойдет подальше в прошлое. Но не сейчас.

Она отказывалась уступить. Эта компания с резиденцией в Дубае, принадлежащая саудовским арабам, была солидным, эффективным предприятием и обслуживала важные портовые сооружения по всему миру, от Окинавы до Лондона. А из нескольких компаний, которые до сих пор управляли крупнейшими портами США, две — в том числе одна британская — были выставлены на продажу. И «Арабиан порт менеджмент» хотела купить обе. Одна обеспечит им права на обслуживание Нью-Йорка, Нью-Джерси, Балтимора, Нового Орлеана, Майами и Филадельфии. Другая — Чарлстона, Саванны, Хьюстона и Мобила. Иными словами, арабская компания получит контроль над важнейшими портами Восточного побережья и Мексиканского залива.

Хелен Лардал Бентли считала, что идея хорошая.

Во-первых, означенная компания — самая лучшая. Самая квалифицированная и, без сомнения, самая доходная. Во-вторых, такая продажа станет серьезным шагом к нормализации отношений с теми силами на Среднем Востоке, ладить с которыми у США есть все основания. А в-третьих, что с точки зрения Хелен Бентли, пожалуй, самое главное, это поможет восстановить уважение к добропорядочным американцам арабского происхождения.

Они достаточно настрадались, считала она и упрямо стояла на своем. Она встречалась с руководством арабской компании и, хотя конечно же ничего не обещала, вполне отчетливо выказала добрую волю. А особенно ей импонировало, что, несмотря на неопределенность с куплей-продажей, компания уже сделала на территории США огромные инвестиции, чтобы к моменту передачи собственности быть, что называется, во всеоружии.

Уоррен говорил с ней тогда негромко. Не выпуская ее рук из своих. Пристально глядя ей в глаза.

«Я одобряю твою цель. Полностью. Но ты никогда ее не достигнешь, если проиграешь сейчас. Ты должна ответить ударом на удар, Хелен. Нанеси Бушу удар, какого он меньше всего ждет. Я много лет анализировал этого человека, Хелен. И хорошо изучил его, хотя лично никогда с ним не встречался. Он тоже хочет, чтобы сделка состоялась. Но достаточно опытен, чтобы до поры до времени не поднимать этот вопрос. Не провоцировать у населения вспышку эмоций, с которыми шутить нельзя. Ты можешь прижать его к стенке. Обыграть. Послушай, что тебе нужно сделать…»

Наконец-то она почувствовала себя чистой.

Кожа горела, ванная комната была наполнена горячим паром. Она вышла из душевой кабины, взяла банное полотенце. Завернулась в него, взяла еще одно, поменьше, обмотала голову. Левой рукой протерла запотевшее зеркало.

Крови на лице нет. Желвак по-прежнему заметен, но глаз открылся. Хуже всего обстоит с запястьями. Пластиковые тесемки врезались так глубоко, что в нескольких местах зияли раны. Надо попросить антисептик, а лучше хорошенько перевязать.

В тот раз она послушалась совета Уоррена. Хотя ее одолевали сомнения.

Когда ведущий дебатов спросил, как она оценивает угрозу безопасности ввиду продажи важнейшей американской инфраструктуры, она устремила взгляд прямо в камеру и произнесла пламенный, чуть ли не страстный сорокапятисекундный призыв к единению с «нашими арабскими друзьями», в особенности подчеркнув, как важно взять под защиту основополагающую американскую ценность, а именно всеобщее равноправие — где бы ни родились предки добропорядочного американца и какую бы религию он ни исповедовал.

Тут она перевела дух. Взгляд на действующего президента — и она поняла, что Уоррен был совершенно прав. Президент Буш улыбался, уверенный в победе. Вздернул плечи в этой своей странной манере, разведя руки в стороны. Он не сомневался в том, что последует дальше.

Однако последовало совсем другое.