Госпожа Радуга (СИ)

      Вот и хорошо, никаких сожалений. Сирот в обиду не дам. Миссис Коул хороший человек, ведь приют не закрыли, она тянула его сама. Я поспособствую. Не последнее отбираю у наглой бабы.

- Сейчас вернётся миссис Коул, и ты подпишешь чек на две тысячи фунтов. Этого на приют надолго хватит. Потом ты напишешь дарственную на приют на имя миссис Коул и заверишь как можно быстрее. Ты скажешь Магде, как высоко ценишь её усилия и выполняешь волю покойного мужа, а до этого просто проверяла её. Потом ты уйдешь и никогда сюда не вернёшься. И ещё – дом в Париже у тебя отличный, другого тебе не надо. Далее – ты будешь разумно распоряжаться деньгами и заниматься благотворительностью, будешь поддерживать одиноких бедных матерей. Сейчас ты вытащишь из кошелька всю наличность и отдашь мне. Понятно?

      Она была счастлива. Она протянула мне деньги, я спрятала их в карман, не глядя. Я еле успела выскочить из кабинета и завернуть за угол. Вернулась злая миссис Коул и забыла плотно закрыть дверь. Леди Вул сделала всё, что я ей приказала, и выпорхнула из приюта. Магда Коул сидела в кабинете в полной прострации со счастливой улыбкой на лице и прижимала к себе чек и дарственную. Я тихонько заглянула в замочную скважину и ушла к «себе» в комнату.

      Ребёнок встретил меня плачем. Я нежно подняла его на руки и успокоила. Потом вместе мы пошли к миссис Коул благодарить за заботу. Владелица приюта была настолько счастлива, что без всякого давления поменяла имя сына на указанное мной. Дата рождения проставлена не была, так что я получила официальную бумагу, типа свидетельства о рождении, где значилось, что у меня на руках Корвин Марволо Гонт, рождённый 1 января 1927 года. Миссис Коул даже расщедрилась на тёплое одеяло для мальчика и пару пелёнок. Я поблагодарила женщину от души, и мы расстались, довольные друг другом. Денег в кармане оказалось неожиданно много, целых семьсот фунтов с мелочью. Я оделась и закутала малыша, глубоко вдохнула и вышла в мир. Мы навсегда покинули сиротский приют.

Глава 2

      Всё так странно после моего большого города: всё вокруг гораздо чище, гораздо тише и скучней. Не слышно ни грохота трамваев, ни кипучей шумной возни боковых улочек, ни громыхания грузовиков и воплей гудков. Редкие прохожие одеты по-другому, лица мягче, спокойнее, однообразнее, без вызывающего жёсткого индивидуализма моих современников. Меньше пьяных, меньше грязи, меньше ругани и больше бездельников. На всех углах кучки зевак, слегка оголодавших, подкрепляющих себя лишь чаем-с-бутером, блюдом, необходимым лондонцу каждые два часа. Сам воздух, кажется, лишён лихорадочности. Там, дома, страна бумажных стаканчиков и потогонной системы, а здесь страна чашечек чая и трудовых договоров. Всё чужое, я шла быстро, стремясь попасть в более респектабельный район до темноты. Главное, перейти мост и поймать такси. По дороге я высматривала магазины, но всё было закрыто. Конечно, суббота, первое января, ещё и второе января – выходной. Руки отваливались, хотя сынок весил килограмма три. Одеяло было очень тяжёлым, и я не была уверена в его теплоте. Я пару раз останавливалась и отдыхала, но всё равно была на последнем издыхании. Когда я уже совершенно отчаялась, я увидела долгожданный мост. В прежней жизни я жила в Лондоне четыре месяца, когда проходила стажировку в одной крупной газете. Так что ориентировалась я неплохо и точно знала, куда хочу попасть. Мне очень нравился Ноттинг Хилл, я часто гуляла по Кенингтон–Парк–Гарденс. Старенький фоторепортёр часто рассказывал мне историю города, он прожил в Лондоне всю свою жизнь. Все мои знания исходили от него. От него я узнала, что один из престижных районов нашего времени в двадцатых годах считался увядающим, наспех выстроенные здания начала девятнадцатого века быстро теряли товарный вид, и в некоторых домах стали сдавать квартиры внаём. Сдавать старались на длительный срок, но богачи перебирались в другие места, и публика попроще появилась на тихих улочках. Я перешла Темзу и остановила такси. Водитель открыл мне дверь и удостоверился в наличии денег. Он подвёз меня к опрятному дому с вывеской «Сдается внаём» и помог выйти из машины. Говорят, что лондонцы очень чёрствые люди, но мне кажется, что люди одинаковы везде. Мужчина помог мне найти консьержку и держал малыша на руках, пока я расплачивалась и забирала ключи. Я искренно поблагодарила его и дала чуть больше, чем он озвучил. Он уехал, пожелав мне удачи.