Госпожа (СИ)

Ну да, конечно. Нам. Отцу, ей, Энгеру и Сайшеру, которому только два года и стукнуло. Энгер едет поступать в Академию в Айренел, а отец и Миона со своими детьми — на зиму перебираются в Столицу. Я ведь с Лорансом и Пираном уже вернулась из Столицы.

— Лоранс! Лоранс! Ещё вот эти сундуки! Быстрее! Пиран! Сколько можно тебя ждать?

Складывая вещи малыша Сайшера я невольно улыбалась. Наконец-то две декады общения с Мионой подходят к концу. Надо же, Энгер, который ещё недавно, казалось, научился ходить, уже едет обучаться в Академию. Жаль, что у меня никакого дара не обнаружили.

— Анна… — тихий голос заставил меня обернуться.

Энгер. При полном параде, в новеньком костюме, с мечом и кинжалом на поясе. И с неизменной чуть грустной улыбкой на лице.

— Ты мне пиши почаще, как вы тут, хорошо?

Я улыбнулась в ответ и лишь кивнула…

Сморгнув, я с удивлением посмотрела на Энгера, подошедшего к нам ближе.

— Приветствую, Энгер Байрс. Великолепно выступил на турнире.

— Благодарю за похвалу, Максир Андерис. Я и сам не ожидал, что смогу пройти в финал. В Яшмовой бухте я не блистал особыми талантами. Да и как маг я довольно слабый. Только недавно смог сдать на первую ступень магии исцеления.

Я хмыкнула. Сдать экзамен хоть на одну ступень удается всего двум третям выпускников Академии Айренела. И это при том, что они были отобраны с довольно приличными способностями к магии, да ещё пять лет обучались магическому и военному искусствам.

— Первая ступень — это очень хорошо, Энгер, — сказал Макс абсолютно серьезно. — Я хочу всем четверым финалистам предложить места в моей гвардии. Если ты, конечно, захочешь принять это предложение.

Я затаила дыхание.

— Конечно захочу принять, — кивнув, сказал Энгер. — Буду рад служить под твоим командованием, Максир. Но есть кое-что, что вы с Анной должны узнать обо мне и моей семье. И я бы хотел, чтобы это осталось между нами.

Волнение. И робкая надежда с толикой вины. Странный коктейль эмоций. Макс переглянулся со мной, я лишь пожала плечами. Сама ничего не понимаю. Наложницы и наложники тоже переглянулись, но тут же сделали вид, что их наш разговор вообще не касается и они интересуются лишь блюдами, которые расставляли на столе.

— Тогда давай отойдем поближе к краю, — сказал Макс, подавая мне руку.

Как только мы отошли, мой муж сплел щит от прослушки и подглядывания и сказал:

— Теперь можешь говорить свободно. Никто из присутствующих здесь подслушать нас не сможет.

— Я не знал, рассказал вам Государь или нет… Потому и не стал сообщать о своем приезде заранее, боясь того, что ты не захочешь меня видеть, Анна. После того, что натворила мать… Я бы и сам не захотел видеть никого из нашей семьи. Неудивительно, что мне и моим братьям тепер не светит служба на Государя.

Я ошарашенно посмотрела на него, потом на Макса. Ничего не понимаю… Что такого могла натворить Миона, что её детей лишили возможности служить в войсках Государя?

— Государь ничего не рассказывал нам о тебе или твоей семье, — спокойно сказал Макс. — Боюсь, что тебе придется самому пояснить нам все. Мы ничего не знаем.

Энгер задумался, собираясь с силами и потом, решившись, сказал:

— Её использовали уртвары. Они наложили на прошение отца какое-то заклятие, которое должно было убить Государя. И ещё… Она виновата в том, что тебя захватили в плен там, в Столице. Государь сказал, что тебя после этого сделали шаалхой Алар-рагана.

Я застыла, смотря на него квадратными глазами. Миона?! Она виновата в том, что дух Государя оказался в плену у уртвар? По сути, это участие в заговоре против Государя. За это род полагается под корень вырезать, а не только лишить возможности служить в войсках Государя. Я могла бы ещё закрыть глаза на её попытки испортить жизнь мне и моей матери. Даже специально затолкала поглубже подозрения о том, что именно она виновата в моём пленении уртварами. Вместе с остальными воспоминаниями о том времени.