Госпожа (СИ)

— Украина? Это где? Что-то не припомню такого штата. Или это город?

Нет, он что, прикалывается? Я бы поняла, если бы американец не знал, где находится Украина, но русский?! Пусть и мусульманин.

— Нет, это страна. У Черного моря. Киев, Крым, Донецк, Львов, Харьков, Карпаты, Днепр. Украина.

Ого… Бежан, не надо так волноваться! Ты ж весь бледный стал.

— Киев — сердце Русского халифата, он не может быть частью какой-то непонятной Украины. Крымское ханство — часть Русского халифата. Остальных названий я никогда не слышал! — возмущенно сказал он, а до меня, кажется, начало доходить. И до него тоже, потому что он тут же продолжил: — Простите мою бестактность, госпожа Анна. Видимо, мы пришли сюда из разных миров.

— Видимо, да, — задумчиво сказала я.

Надо же… Русский халифат… Крымское ханство! А Новая Англия — это то, что я знаю под именем США?

— Однако, господин Бежан, — улыбнувшись, сказала я: — вы сумели меня поразить. Мне будет интересно узнать, что случилось с тем миром, где Киевская Русь приняла не христианство, а ислам.

— Христианство… — скривился Бежан. — Не уверен, что я захочу узнать тот мир, в котором русичи отказались от истинной веры.

И замолчал на пару минут. Мы с Максом ему не мешали. Да, Творец, ты умеешь подшутить над разумными. Это же надо, правоверного мусульманина выкинуть в Сангии, где царит матриархат. Хотя не факт, что законы ислама родного мира Бежана похожи на известные мне. Быть может, там отменено многоженство. Или женщины более активны в светской жизни. Мда. Мир, в котором Русь не православная, а правоверная. В голове не укладывается. Но как он узнал о том, что я — русская? То есть не я, а моя память? Тело-то у меня трайрское, а вот память — таанровская, на две части разделенная. Этого и того мира.

— Да… Простите, госпожа Анна, нахлынули воспоминания. Пришел-то я к вам не столько ради определенности в этом вопросе, сколько ради решения совсем другой проблемы. Я нижайше прошу вас, госпожа Анна, господин Максир, простить моего сына, Финара, и не держать на него зла. Глупец решил, что может самостоятельно играть во взрослые игры, за что и поплатился. Но я не хочу, чтобы его самодеятельность каким-то образом испортила отношения между нашими странами. Поэтому и приехал сюда сам, лично просить прощение за него. Надеюсь, вы будете милосердны к этому неразумному.

Э… Я посмотрела на Максира, тот лишь вздохнул и сказал:

— Я не стал говорить тебе. У тебя и так было достаточно поводов для беспокойства. Райна предупредила, что это может помешать детям.

Угу, началось. Меня теперь что, до самых родов будут держать в теплице, оберегая от жестокого внешнего мира? Ладно, я потом Максу выскажу все, что думаю по поводу их сверхзаботы. И Райне тоже. Хотя… Райна сама мне выскажет, она может. У… Как же я не люблю, когда от меня что-то утаивают "ради моего же блага".

— Простите, господин Максир, — Бежан выглядел чуть растерянным. — Я думал, госпожа Анна знает о сложившейся ситуации.

— Не знает, — буркнула я. — Но очень хочет узнать. Поэтому, господин Бежан, рассказывайте.

* * *

Я слушала Бежана и тихо выпадала в осадок. Ничего себе история… Шпионский детектив прям. Постараюсь изложить кратко и последовательно.

Бежан, тогда еще совсем не Кордель, а ибн Рашид, в родном мире был программистом. Все было хорошо до тех пор, пока он не проснулся однажды не в своей кровати, а у корней какой-то ели, укрытый от холода её пушистыми лапами. Из одежды — лишь пижама для сна. Выбравшись, услышал собачий лай вдалеке. Пошел на звук и скоро оказался рядом с избушкой охотников. Отделался легким испугом: обмороженными пальцами ног и рук. Благо, уши были закрыты длинными волосами. Да и борода с усами помогла не сильно обморозить лицо. Один из охотников сразу отправился за целительницей. А вместе с ней пришла и одна из Тайных сестер. Сотрудница организации, похожей на нашу трайрскую Тайную службу. Она-то и забрала Бежана с собой, обучила языку, объяснила подробно, куда именно он попал и чем это ему грозит. Понятное дело, в особом виде транса из него вытянули все знания, которые он держал у себя в голове. И конечно это было представлено, как внедрение информации об окружающем мире. Но Бежан прекрасно понимал, что альтернативы ему не предложат.