Госпожа следователь

— А чего тебе меня бояться? Пусть меня твой муж боится, а то уведу тебя от него, что он будет делать?

— Прекрати, — тихо, но жестко сказала Клавдия.

«Лучше бы я не спрашивала, — думала она. — Ему нечего ответить. Мамочка моя, ему нечего ответить…»

— Ну ладно, тетя Клава. Хочешь знать — читай.

Чубаристов достал из папки листок ученической тетради, исписанный корявым почерком, явно левой рукой.

«Прошу вызвать меня для дачи показаний по убийству Долишвили. Могу быть полезен следственным органам также по делу журналистов Кленова и Колобова. Также располагаю сведениями об убийце отца Кирилла…»

Клавдия подняла на Чубаристова глаза. Тот иронично улыбался.

«…Имею компрометирующий материал на депутатов Думы Гиганова и Худовского…»

— Дочитала?

— Почти.

— Хватит и этого. — Чубаристов забрал листок. — Словом, хлопец мне пообещал чуть не все дела за последние три года принести на блюдечке с голубой каемочкой.

— Туфта, — сказала Клавдия.

— Еще какая! А я вот купился. Да что там — любой купился бы…

— Но…

— Не торопи, тетя Клава. Дай мне мой позор пережить, — виновато улыбнулся Чубаристов. — Я ж вызвал этого хлопца, сама знаешь. А он мне — условия: я тебе сдаю всех, а ты мне ни больше ни меньше, — удостоверение сотрудника ФСБ. А? Заманчиво? Помнишь, ты меня у Самохина встретила? Так мы тогда это дело обмозговывали. Серьезно обмозговывали. Это ж не наша компетенция, ты знаешь. Так мы на самые верха вышли. И… только это здесь умрет, да?

— Обижаешь.

— Получили «добро», — перешел на шепот Чубаристов, — понимаешь? Хорошо, что я решил его сначала прощупать. Так просто, поболтать. Без протокола. Пока там наверху все это крутится. Болтаем мы, болтаем, и вдруг я понимаю — как ты говоришь, туфта! Никого он мне не сдаст. Ничего он не знает. А сам он в Новосибирске авторитет. И кто-то ему хвост прищемил. И ему просто прикрытие нужно. Блин, тетя Клава, у меня в глазах потемнело. Ведь почти купились мы с Самохиным… Понимаешь?

Чубаристов опять уставился в стол, опять забарабанил пальцами.

— Прости, Витя. — Клавдия виновато улыбнулась.

— Чего — прости? — Виктор вздохнул. — Я бы на твоем месте призадумался. Теперь этим делом РУОП занимается. Я вон вчера показания давал. Позорище…

— Бывает, — кивнула Клавдия.

— Я потому и мялся всю дорогу, что позорище: купился Чубаристов на сушеный рубль… — хлопнул он по столу ладонями. — Вот и все странности.

— Понятно, — Клавдия опустила голову.

— Только давай договоримся: в следующий раз, не дай Бог, не таить в себе. Сразу спрашивать, лады?

— Заметано, — легко улыбнулась Клавдия.

«Фу, гора с плеч! Фу!..»

Она стала собираться — до Бутырок еще ехать.

— А здорово ты эту псину раскрутила, — похвалил Чубаристов.

— Пока не раскрутила. Там еще грести и грести. Эта плотва может босса и не знать…

— Тю! Забыл совсем! — Чубаристов хлопнул себя по лбу. — Я ж завтра опять в Израиль.

— Как? — удивилась Клава. — Там же от ворот поворот.

— Вот, оказывается, не совсем поворот. Стасюк посылает им запрос по поводу Гольфмана. Просит их содействия в задержании.

— Задержании?

— Да. Арестую его — и мигом домой.

— Погоди. — Дежкина остановилась уже у самой двери. — А ты уверен, что позволят?

— Ну а как же?! Запрос от горпрокурора!

— А я не уверена.

— Вечно ты, тетя Клава, накаркаешь! — засмеялся Чубаристов.

14.23–15.14

— Сумку на досмотр… Что у вас в папке?

— Документы.

— Табельное оружие при себе имеете?

— Нет.

— Ну, привет, Клавдия. В следующий раз ни за что не пропущу.

— Ты бы, Симыч, что-нибудь новенькое придумал. — Клава улыбнулась. — А то уже десять лет одно и то же слышу.

— Шагай-шагай, а то не выпущу. Останешься тут навеки.

Дениса привели сразу, ждать совсем не пришлось. Посадили на табуретку. Он сидел и с интересом рассматривал стены кабинета, пока Дежкина раскладывала на столе бумаги, ставила диктофон.

— Фамилия, имя, отчество? — произнесла Клава давно заученную фразу, с которой начинается каждый допрос.

Он не ответил. Сидел и молчал, нахально улыбаясь ей прямо в лицо.

— Фамилия, имя, отчество? — снова повторила она.

И снова тот же результат. Крутого из себя строит. Хочет показать, что ему не страшно. Страшно. На самом деле страшно. Если бы не было страшно, то сразу бы ответил.

— Фамилия, имя, отчество?

— А где адвокат? — лениво спросил Хорек. — Без адвоката не положено.

— Верно, знаете, — согласилась Клавдия. — Подождем адвоката.

И уставилась Хорьку прямо в глаза. Он свои не отвел. Эти переглядки длились минуты две, у Клавдии даже глаза стали слезиться от напряжения.

— Ой, простите, я… такие пробки…

Хорек первым отвел глаза, чтобы посмотреть на вошедшего длинного и худосочного юношу в толстых очках:

— Это что за хрен с бугра?

— Я ваш защитник… — до корней волос покраснел парень.

— Не надо, — перебил Хорек.

— Как — не надо?

— Не хочу тебя, — пояснил Харитонов. — Другого хочу.

— Но вы ведь даже меня не знаете…

— И знать не хочу.

Гусь, а не хорек. Да, видно, допроса не получится.

Парень попытался еще уговорить Хорька, приводил выигранные им дела, но тот даже не слушал.

Когда парень, снова покраснев, как красна девица, сто раз извинившись, ушел, Клавдия сказала: