Госпожа следователь

— Именно, — подтвердила Клавдия. — Собака как собака, даже без родословной. Беспородная. Но! — Она подняла вверх указательный палец. — Но Фома прошел специальный курс дрессировки и обучен различать редкие наркотики.

— Фома — это хозяин? — уточнил прокурор.

— Фома — это кличка собаки, — ответила Дежкина. — А хозяина зовут Алексей Георгиевич… впрочем, это не имеет отношения к делу.

— Ну-ну-ну, — как-то неопределенно произнес Стасюк.

Клавдия пропустила мимо ушей скрытую в этом «ну-ну-ну» издевку.

— В ходе поиска мы вышли на подозреваемую в краже собаки. Ею оказалась любовница Черепца Журавлева, которая работает в салоне красоты и обслуживает едва ли не весь столичный бомонд…

— И что?

— Журавлева пропала!.. Мы вышли на след ее приятеля Харитонова… личность, как оказалось, с весьма темным прошлым. Так вот, в квартире Харитонова, буквально у меня на глазах, происходит пожар, мы обнаруживаем два обгоревших трупа… но это не Харитонов с Журавлевой, хотя, судя по всему, приложены все силы, чтобы мы думали, что погибли именно они. Понимаете, какая картина вырисовывается!..

Стасюк горестно вздохнул и покрутил в пальцах незаточенный карандаш.

— Пропажа собачки-дворняжки обставляется двойным убийством! — продолжала Клавдия, не давая прокурору времени опомниться. — Ради чего, спрашивается?.. Ответ один: рэйдж! В Москву должна поступить крупная партия наркотика, и собаку убрали, чтобы не возникло осложнений и наркотик беспрепятственно проник через все заслоны…

— Послушайте, — произнес наконец Роман Тарасович, — мне, конечно, импонирует направление ваших мыслей, желание за мелким хищением увидеть нечто более крупное и масштабное… но не до такой же степени!.. — Он поднялся из кресла и тяжелыми шагами принялся крестить кабинет из угла в угол. — Мы поставлены блюсти закон, а не придумывать какие-то мифические заговоры, чтобы затем их победно раскрывать. Не надо усложнять!.. У нас и без того хватает сложностей. Криминогенная обстановка в столице такова, что на ее фоне разговоры о какой-то дворняжке, павшей жертвою наркомафии, выглядят по меньшей мере… — Прокурор помялся, подыскивая нужное, наиболее выразительное словцо, и, как видно, решил остановиться на общедоступном варианте: — …По меньшей мере идиотскими.

Зависло молчание. Стасюк буравил Клавдию немигающим взглядом своих маленьких стальных глаз. Тень увольнения опять нависла над Клавдией.

— Уважаемый Роман Тарасович, — приторно заговорила она, но в голосе читалось скорее раздражение, чем лесть, — уважаемый Роман Тарасович, если два трупа вам видятся чем-то не заслуживающим внимания, то…

— Ну-ну-ну! Я так не сказал, — возразил Стасюк, — вы меня неправильно услышали!.. Просто-напросто в цепи ваших рассуждений имеются явные несоответствия… Собачка, трупы… наркотики!.. Давайте договоримся так: по поводу гибели двоих человек в квартире… как вы назвали?..

— В квартире Харитонова, — подсказала Клавдия.

— Да-да, именно. Я запрошу все документы, внимательно изучу дело… Возможно, это несчастный случай, который вы истолковали к своей выгоде…

— Какая же у меня может быть выгода?! — удивилась Дежкина. — Гибнут двое, их трупы пытаются выдать за чужие. На руке мужчины — часы Харитонова, на голове женщины — парик Журавлевой. Погибшие — бомжи, так что расчет точен — их долго не хватятся… если вообще кто-нибудь заметит пропажу…

— Хорошо, — сказал Стасюк, а теперь давайте посмотрим с другой стороны. В квартиру… этого…

— Харитонова, — вновь подсказала Дежкина.

— Именно, — кивнул Роман Тарасович. — В его квартиру проникают двое бомжей, крадут часы и парик… По оплошности происходит возгорание… воришки гибнут в огне. А вы говорите — убийство!..

Роман Тарасович вновь взял в руки карандаш, как видно давая понять, что аудиенция подходит к концу.

— И все-таки… — произнесла было Клавдия, но взвизгнул селектор, и искаженный Люсин голос доложил:

— Роман Тарасович, к вам префект!..

Стасюк развел руками и поглядел на посетительницу.

Дежкина поднялась. Да, Люся права — лысый, в очках и не понравился.

Дверь отворилась, и двое мужчин в стильных, с иголочки костюмах ступили на красный прокурорский ковер.

Роман Тарасович, как гостеприимный хозяин, двинулся навстречу.

— Следователь прокуратуры, — представил Стасюк Клавдию, когда обмен рукопожатиями подошел к концу.

— Дежкина, — сказала она.

— Мы, кажется, знакомы, — приветливо улыбнулся Клавдии второй мужчина, который все время на полшага почтительно отставал от первого, — Как продвигается расследование?..

Это был супрефект Олег Николаевич.

— Превосходно, — ответила Клавдия и покинула кабинет.

Ее никто не задерживал.

… — Ну как? Как новый?.. — остановили ее возгласы на выходе из приемной.

Дежкина сделала неопределенное лицо и пожала плечами.

Сотрудники прокуратуры были не сильно озабочены сменой власти, но любопытство — пуще неволи.

Клавдия торопливо миновала группы оживленно беседующих коллег и направилась восвояси.

— Говорят, он зять Филиппова, — звучали перешептывания в коридоре, — а Филиппов — это, сами понимаете, что такое…