Госпожа следователь

— Что-то насчет поездов. Все поезда… — Порогин задумался на мгновение, — …предвестники разлуки? Нет… Источники несчастья?..

—…синонимы напасти! — выпалила Дежкина. — Тьфу ты, чуть не вылетело… «Мне самолет милее и родней! Тебе я шлю, мой друг, щепотку…»

— Счастья? — продолжил Игорь полувопросительно.

— Страсти, — поправила Клавдия Васильевна. — Абонент упросил операционисту последнее слово пустить в разбивку, через нули. Получилось: С-ноль-Т-ноль-Р-ноль-А-ноль-С-ноль-Т-ноль-И.

— Я пока не понимаю…

— Я сама ничего не понимаю, — страдальческим голосом сказала Клавдия. — Но смотри — две первые строки: «Все поезда синонимы напасти, мне самолет милее и родней». А?

— Что?

— У Черепца есть пейджер, — сказал Клавдия.

— Точно! — ахнул Игорь, еще не до конца понимая связь.

— Ну и неважно, даже если получателем этого сообщения был не Черепец! — махнула рукой Клавдия. — Все равно — это же шифровка! В ней говорится о том, что нечто пошлют не поездом, не пароходом, а именно самолетом. Он же «милее и родней»!

— Ага…

— Тихо-тихо, не сбивай меня! — Клавдия подняла вверх указательный палец. — Теперь самое главное — третья строчка: «Я шлю тебе, мой друг, щепотку страсти»! А? Страсти! Да еще в разбивку!

— Ага, — все еще не понимал Игорь.

— Рэйдж. Это по-английски знаешь что?

— Е-е-мое-е… — даже схватился за щеку Игорь. — Ярость, гнев, увлечение, энтузиазм…

— Страсть, одним словом, — заключила Дежкина. — И потом — щепотка! Разве страсть можно измерить щепоткой?

— Нет! — чуть не закричал Игорь.

— А порошок можно измерить щепоткой! Рэйдж! — Клавдия засмеялась. — Сам посуди, нормальному человеку взбредет в голову передавать кому-нибудь на пейджер подобную муть? А вот профессиональному шифровщику — взбредет! Не скажет же он: «Я высылаю тебе наркотики самолетом…» Только вот… — Улыбка сменилась вздохом. — Таких совпадений не бывает, Игорек… Не бы-ва-ет!

— Неужели?! — Игорь чуть не очумел от такого резкого перехода. — Да вся наша жизнь — совпадения! Спускаюсь я вчера в метро и на эскалаторе сталкиваюсь нос к носу со своим школьным приятелем, за одной партой сидели. Семь лет не виделись!

— Ну, в этом-то как раз нет ничего особенного…

— Как бы не так! Этот парнишка сразу после школы вместе со своими родителями в Америку махнул. А сейчас приехал в Москву на два дня по каким-то там делам. На два дня! И поселился он в гостинице «Космос», а это совсем другой конец города! Как объяснить нашу встречу? То же самое, когда на пустынном шоссе сталкиваются два автомобиля. Вокруг на десятки километров ни души, а они сталкиваются!

— И что ты предлагаешь? — Клавдия чуть улыбнулась. Она теперь выглядела растерянной и уставшей. — Брать Черепца? Глупость… С твоим обвинением, с твоими домыслами и фантазиями… Мне знаешь что Стасюк сказал… Нет, это отпадает, Игорек. Категорически и бесповоротно. Хотя… Стихотворение действительно странное.

— В том-то и дело, что это именно стихотворение, но в нем не хватает четвертой, последней строки. И я уверен, что эта последняя строка должна нести в себе самую ценную информацию.

— Например?

— Например, «когда». Время переброски партии наркотиков. Какая может быть рифма к слову «родней»? Бледней, умней, тупей, теплей, холодней… Нет, не то, не подходит… А что, если?..

Игорь не успел договорить, как Дежкина будто прочитала его мысли.

— Глебушка. — Она легонько тронула водителя за плечо. — Разворачивайся, едем в Останкино. И, если можно, остановись у первого встречного телефона. Нужно звякнуть кое-кому…

16.12–17.44

Илья Николаевич встречал Клавдию и Игоря на проходной технического корпуса телецентра. Он самолично снес в бюро пропусков бланк-заявку, сам же взял два пропуска и еще приятельски-шутливо сообщил придирчиво рассматривающему паспорта Дежкиной и Порогина постовому милиционеру:

— Эти товарищи со мной. Не беспокойтесь, они не террористы.

Илья находился в прекрасном расположении духа, хоть внешне выглядел неважнецки — весь какой-то ссутулившийся, нервный, дерганый, будто не спал несколько ночей подряд.

— Вы не заболели? — обеспокоенно спросила Клавдия, когда они поднимались в скоростном лифте на двенадцатый этаж. Впрочем, скоростной — это одно название. Как кобель у фонарного столба, лифт неизменно останавливался на каждом этаже, люди выходили и входили.

— Нет, с чего вы взяли? — удивился Илья, и правая его щека как-то неестественно заколыхалась.

— Глаза на мокром месте, слезятся.

— Посмотрел бы я на ваши глаза, если б вы с утра до вечера у компьютера посидели.

— Разве у вас нет защитного экрана? — показал свою эрудированность в области компьютерных технологий Игорь.

— Есть, да какой от него толк?

— Илюшенька, а сколько это будет стоить? — робко поинтересовалась Клавдия. Истинную цель визита решено было не выдавать — пришли они якобы затем, чтобы обзавестись пейджерами. Дребедень несусветная, но сосед поверил.

— Смотря для кого. С вас, моя благодетельница, ни копейки не возьму.

— Да мне в общем-то не нужно… Игорьку бы справить… Ему по службе необходимо.

— Справим-справим, — пообещал Илья. — По первому разряду.