Госпожа Смерть

То, что недавно было Язвой, изменилось до неузнаваемости, но через какое-то время Никки поняла, что дошла до центра. Раньше из логова Поглотителя жизни поднимались витые обсидиановые столпы и обломки черных скал, но теперь Никки видела лишь пятно пышной, удушающей зелени. Деревья тянулись вверх, их ветви изгибались к стволу, напоминая сложенные в молитве руки, — молитве злобному зеленому созданию, росшему посреди поляны.

Виктория больше не была почтенной главой помнящих, наставницей, которая взяла под крыло молодых послушников и обучала их всему, что знала. Виктория больше не была человеком. Она по-прежнему обладала знаниями, хранила в памяти путаницу заклинаний и всевозможных сведений о магии, сохраненных поколениями людей с усиленной памятью. Но теперь Виктория стала чем-то гораздо большим.

Кожа обнаженного тела Виктории была инкрустирована шероховатой корой. Ее ноги были двумя вросшими в землю стволами деревьев, обвитыми лозами с ярко-зелеными листьями. Пышное гнездо поросли было в том месте, где две ноги сливались в единое туловище-ствол с округлыми деревянными грудями. Руки Виктории напоминали толстые изогнутые сучья, а пальцами были бесчисленные ветви. Волосы тянулись в разные стороны сплетением отростков и спутанного кустарника. Но лицо Виктории все еще оставалось узнаваемым, и оно внушало страх; кожа была из древесины с вкраплениями зелени. Пульсирующие струйки темной живицы сбегали по ее щекам и ушам.

Завидев Никки, Госпожа Жизнь воспрянула — совсем как птица, демонстрирующая свое оперение.

Виктория черпала силу, вытягивая из земли энергию своими корнями, что простирались по всем джунглям. Поросль рисовала огромные заклинания, чтобы усилить и укрепить чары. Создание раскрыло рот и разразилось громким, полным сарказма смехом.

Никки бесстрашно ступила на поляну, не обращая внимания на шелест и перешептывание разгневанных ветвей и стелющегося подлеска. Ее соперница здесь. Виктория отправила трех лесных чаровниц, чтобы те преградили ей путь, но теперь ей придется встретиться с Никки лично.

Госпожа Смерть остановилась перед Госпожой Жизнь, и ее ботинки утонули в мягком лесном суглинке. Черное платье липло к потной коже, и Никки дотронулась до пятна высохшей крови на ткани. Кровь Чертополох. Напоминание.

Колдунья заговорила с надменным вызовом:

— Для женщины, которая хотела вернуть жизнь земле и сделать ее цветущей, ты породила слишком много боли и разрушений, Виктория.

Гигантское тело-ствол содрогнулось, и наслоения толстой коры покрылись трещинами. Изо рта хозяйки леса раздался рев:

— Я Госпожа Жизнь!

На Никки это не произвело никакого впечатления.

— А я не могу позволить тебе жить.

Она сняла с плеча ребро синего дракона Гримни и невозмутимо, не отрывая глаз от безобразного лица Виктории, согнула костяной лук. Кость загудела от энергии, от магии земли из источника Сотворения. Тетива была создана жителями Твердыни и, хотя не имела магии, несла в себе силу человеческого сотворения. Туго натянутая нить была готова исполнить свое предназначение — использовать жизнь для уничтожения жизни.

Смех Виктории всколыхнул клонившиеся к земле деревья и озлобленный подлесок.

— Одна ничтожная колдунья? Один лук? Одна стрела?

— Этого хватит, — сказала Никки. — Мы нашли заклинание, магию, что основана на самой силе жизни. Кость сотворения… кость дракона. — Она удерживала лук с натянутой тетивой и чувствовала вибрацию ребра Гримни.

— Кости самой земли, — произнесла Виктория. Ее сучья заскрипели, когда она наклонилась. — Магия, что внутри драконьего ребра? — Ее лицо сморщилось и исказилось, будто она перебирала древние знания из тысяч тайных томов, что хранили в памяти она и ее предки.

Никки достала из колчана стрелу и взглянула на острый наконечник, покрытый красной и все еще липкой субстанцией. В ее горле пересохло.

— И у меня есть стрела, покрытая жертвенным ядом. Кровь сердца того, кого я любила и кого убила. — Она положила стрелу на тетиву. — Чертополох.

Виктория отшатнулась, когда Никки дала ей последнюю подсказку. В необъятной ментальной библиотеке древних знаний другая женщина вспомнила об этом заклинании. Одна из ног-стволов Виктории вырвалась из земли. Взметнулись сучья и затрещали ветки.

Никки даже не вздрогнула.

— Ты вспомнила. Я хотела, чтобы ты вспомнила. Чертополох это заслужила.

Виктория отчаянно направила первобытные заросли в атаку. Лес стал смыкаться: все папоротники, лозы и деревья устремились к Никки. Колючки, ветви, жалящие насекомые, — все ринулись на штурм, стараясь остановить колдунью.

Но Никки оставалось только одно: натянуть тетиву лука из драконьей кости и выровнять стрелу. Она нацелила окровавленный наконечник между большими округлыми грудями Виктории.

Когда ветви, лозы и колючки уже смыкались над ней, Никки отпустила тетиву.

Магия была ей не нужна, чтобы направлять полет стрелы. Воздух свистел и пел, как чей-то последний причитающий возглас, и острый наконечник попал в цель с отчетливым стуком. Стрела, покрытая ядом крови невинной девочки, погрузилась в плоть преображенной женщины.