Госпожа Смерть. История Марии Мандель, самой жестокой надзирательницы Аушвица

Фотография 1933 года наглядно показывает, каким тяжелым трудом выращивали и собирали эти культуры. На открытом поле перед линией деревьев стоит большая деревянная повозка, нагруженная сеном, которую тянет белый вол. Франц и Георг Мандели стоят по бокам повозки, опираясь на вилы и одетые в пропитанные потом хлопчатобумажные рубашки с закатанными рукавами, так как день явно был жарким. Оба мужчины загорелые и подтянутые, Георг держит одну руку на поясе, глядя прямо на фотографа, его светлые волосы и мускулистый торс указывают на физическую силу. Два подмастерья Франца стоят посередине, чтобы помочь, и тоже с вилами в руках. На вершине большого стога заготовленного сена сидит Анна Мандель, сестра Марии, и придерживает груз.

Они вели здоровый и активный образ жизни. Зимой дети катались на лыжах по холмам Мюнцкирхена, а по вечерам можно было услышать репетицию городского оркестра¹². Прекрасное место, чтобы жить и взрослеть.

Мария, как и все остальные, знала об экономической депрессии, охватившей Австрию и Германию, но это очень мало влияло на ее жизнь. Ферма кормила семью, бизнес отца одевал их, сестры защищали и любили ее. Они были хорошей семьей, а она была хорошей девушкой. Хорошая девушка из хорошей семьи.

Глава 2 Детство

В каждом маленьком городке есть свои особые мелодии и обычаи. Во время разговора со многими нынешними жителями Мюнцкирхена лица озаряются воспоминаниями, в памяти всплывают старые разговоры, рассказываются истории, которые передавались из поколения в поколение.

Для взрослых, которые достигли совершеннолетия в неспокойные годы аншлюса Австрии и Второй мировой войны, которые дружили с Марией и ходили с ней в одну школу, жизнь была нелегкой. Этот период и его тяготы сформировали то, кем они стали. Их поступки, в свою очередь, оставили глубокий след в общине.

Подробности, которыми делятся на кухнях, в местных Gasthof (гостиницах), на террасах и – однажды – даже выкрикивают из окна второго этажа, оживляют наши разговоры. Работающий фермер робко делится своими воспоминаниями: грязь на руках, огрубевших за годы труда, солома на рубашке и ботинках. Нам предлагают ягодный торт и тосты, газированную воду и грушевый сидр. Воспоминания родителей, бабушек и дедушек в изобилии рассказывают о повседневной жизни в замкнутой общине. Семьи Мюнцкирхена выросли на этих историях и по праву гордятся ими. Эти воспоминания – подарок, который дает ценные сведения о ранней жизни Марии¹.

Многие пожилые люди говорят о местной начальной школе, которую вспоминают с нежностью и трепетом. На фотографии 1917 года, сделанной незадолго до поступления Марии в школу, запечатлен строгий класс и серьезные, воспитанные ученики со скрещенными руками на простых деревянных скамьях: девочки по одну сторону, мальчики – по другую. Девочки носят платья и сарафаны, на голове у них косы, а мальчики одеты в пиджаки и шорты или брюки. Учитель, Адольф Ильг, сурово стоит сзади, сложив руки за спиной. Все пристально смотрят на фотографа.

Ильг был одним из учителей в школе в годы детства Марии. Всем было известно, что Ильгу, казалось, было более интересно заниматься небольшим частным бизнесом, который он вел из своего дома, этакий сельский магазинчик, чем преподаванием². Он наставлял учеников сообщать родителям о поступлении новых товаров и призывал их делать покупки в его магазине.

Дисциплину описывали как «очень, очень суровую – учеников били!»³. Эта дисциплина распространялась и на учебные предметы. Ирмгард Хант, выросшая в маленькой деревушке, похожей на Мюнцкирхен, вспоминала, что «самым большим достижением дня было похвальное слово за ряд безупречных букв, которые строго придерживались границ трех линий, отделяющих нижний, средний и верхний интервалы»⁴. Schönschrift [чистописание, буквально «красивый шрифт»] было требовательным искусством, требующим суровой тренировки. Позже она резюмировала, что «в конце концов, Ordnung muss sein! [ «Должен быть порядок!»]»⁵. Спустя годы, когда Марию попросили написать досудебные показания, эта строгая тренировка в чистописании все еще проглядывала.

Одна из одноклассниц Марии, пожилая женщина по имени Цецилия, с улыбкой рассказывала, что если «тупые мальчишки» не знали ответов, то учитель брал их за шею и заставлял стоять лицом к доске перед классом⁶. Она также побаивалась Адольфа Ильга как строгого воспитателя и помнит, как он задерживал непослушных учеников после уроков. Это также означало, что такие ученики получали наказание дважды: сначала от Ильга, а потом дома от родителей. Ученики не рассчитывали играть после школы: они должны были идти домой и заниматься домашними делами. Если они опаздывали, то весь ритм домашнего хозяйства мог нарушиться.