Госпожа страсти, или В аду развод не принят

Хохол не верил своим глазам, потому что действительно ожидал чего угодно, только не этого ледяного спокойствия, граничащего с безумием. Зная, какие именно отношения связывали Коваль с Малышом, Женька был уверен, что даже если она решит расстаться с мужем, то за этим последует что-то невероятное, потому что это как кусок сердца оторвать. И вдруг – ни слезинки, ни намека на горе…

– Что ты сказала ему? – осторожно спросил он, поглаживая пальцами тонкое запястье лежащей на подлокотнике кресла руки.

– Чтобы катился от меня подальше.

– Думаешь, он так и сделает?

– Думаю, нет, но мне плевать. И хватит про это, я не желаю больше обсуждать мою бывшую семейную жизнь, – отрезала Коваль, отворачиваясь и давая понять, что разговор окончен.

Матч команда выиграла, Марина спустилась в раздевалку, чтобы поздравить игроков и тренера, объявила о выходном, пошепталась с Колькой, кое-как уговорив себя не полоскать ему мозги насчет Ветки, предупредила отца, бывшего здесь же, что приедет поздно, и они с Хохлом рванули в "Три сотни", где была летняя терраса и можно было посидеть на улице, а не жариться в помещении. Конечно, их уединение было весьма относительным – пятеро охранников все время следовали за ними, но Марина старалась не обращать внимания на их присутствие.

Но город слишком маленький и слишком тесный, и это лишний раз доказало появление в "Трех сотнях" Егора с его Нателлой. Вместо того чтобы развернуться и уехать, увидев на парковке "Хаммер", Малыш расположился за столиком напротив и принялся изо всех сил провоцировать жену на агрессивные действия, но она не обращала на него никакого внимания.

Они с Хохлом вообще никого не замечали, наклонившись друг к другу через стол и сплетя пальцы, смотрели в глаза и периодически целовались, что выводило из себя Егора, сидящего лицом к Марине. Она не делала этого специально, просто в этот вечер ей хотелось вести себя так, и Коваль не отказала себе в удовольствии.

– Киска, я люблю тебя, ты знаешь? – Хохол поднес к губам ее пальцы. – Я так тебя люблю, моя радость…

– Женька, тебе пятый десяток, а ты как пацан зеленый…

– Киска, мне по фигу, сколько мне. У меня есть ты. Пойдем потанцуем?

– Спятил? Я хромаю.

– Не дури, все у тебя в порядке.

Он поднялся и пошел к певцу, что-то прошептал ему и сунул в карман зеленую бумажку. Женька знал Маринины вкусы наизусть… На Егоре не было лица, когда он слушал заказанную Хохлом песню, спутница тормошила его, но он только кивал в ответ головой, а сам смотрел на Марину, не отрываясь. Хохол фыркнул:

– Киска, давай я его выкину отсюда.

– Не надо, Женя, пусть. Мне уже на самом деле все равно – здесь он или его нет. Все прошло.

Они просидели до самой ночи, и Марина не пила ничего, кроме сока, чему Женька был очень рад. Зато ее бывший с горя, видимо, обмолотил две бутылки водки, что придало ему желания все же подвести итоги. Он подошел к столику и, глядя Марине в вырез комбинезона, произнес:

– Что, Хохол, добился желаемого? Гасишь мою девочку?

– Не начинай, – предостерегла Коваль, но Малыша уже несло:

– Да? Ты так решила? А я вот не все еще сказал. Запомни, Хохол, это все мое, и в любой момент я получу это обратно, просто потому, что она не может без меня, и скольких бы баб ни имел я, и скольких мужиков – она, все равно мы простим это друг другу и забудем, едва только окажемся в постели. Так что не обольщайся!

Малыш насмешливо смотрел на них, ожидая, чем кончится его выступление, но Коваль вцепилась в Женькино колено и не давала ему встать. От Егора не укрылся этот жест жены:

– Да, не пускай его, Коваль, ведь, даже пьяный, я на раз поломаю его, и ты это знаешь.

Этого Хохол уже не вынес, вставая из-за стола и скидывая ветровку. Охранники рванули наперерез, но Коваль отрицательно покачала головой, и они отошли назад. Блондинка метнулась в сторону Малыша, однако Данила быстро шагнул в ее сторону и молча придержал рукой, усадив на место за столик.

– Ну, что же ты? Иди, выясним все раз и навсегда! – предложил Хохол, обнажив свои наколки. – Давай, ты же мужик, так перестань базарить, докажи делом!

И не успела Коваль даже рта раскрыть, как они уже сцепились, снося все вокруг. Это еще хорошо, что, кроме них, на террасе никого не было, иначе пострадавших было бы больше. Марина спокойно подозвала Севу, приложив палец к губам, вынула у него из кобуры пистолет, встала и приблизилась к Егору и Хохлу, вытягивая руку вперед:

– Если вы не прекратите, я выстрелю и грохну кого-то из вас, и мне даже неважно уже, кого именно, – негромко, но отчетливо произнесла она. – Ну?!

Егор остановился первым, прекрасно зная, что Коваль никогда не шутит такими вещами.

– Все, дорогая! Один – один, как в футболе! Убери ствол, детка, я тебя прошу.