Госпожа Сумасбродка

– Если мой голос напомнил вам что-то приятное, я очень рада, дорогой Юрий Петрович. Не исключаю, что мы могли где-то и при каких-то обстоятельствах и пересечься, но вряд ли судьба дала нам тогда возможность познакомиться достаточно близко…

«Во, блин, как излагает! Каков подходец!…»

– Хорошо сказано, – одобрил Гордеев. – Но ваш восхитительный голос, уверяю вас, не впервые звучит призывно в моих грубых и немузыкальных ушах. Чему обязан?

В ответ раздался бархатный, берущий за душу смех незнакомки.

– И вы готовы вот так, с ходу, мчаться на помощь, даже не видя перед собой объекта вашего внимания? Не выяснив предварительно существа дела?

«Нас настойчиво интригуют, – сказал себе Юрий. – Нам старательно напяливают гандон на уши… Нас загодя покупают, ибо имеется неотложная нужда. Мы можем поторговаться, но мы уже не откажемся от встречи с прекрасной незнакомкой. Дурнушка не стала бы интриговать…»

– Я вижу отсюда – вы уже поняли, госпожа моего слуха, что мед ваших уст растопил ледяной панцирь моего самомнения, и я весь без остатка к вашим услугам, – с восточной витиеватостью, на одном дыхании произнес Гордеев и замер в ожидании реакции.

Снова «малиновый» смех.

– Боже, какой изыск? Нет, я больше не могу, я просто обязана немедленно увидеть этого медоточивого advocare! Скажите же, я могу рассчитывать?…

Юрий Петрович не дал ей закончить фразу, он понял, что мадам не из простых, и в латыни не чужие-с, и настойчивости не отнимешь, да и смысл вопроса понятен.

– Увы, нет!

– Я ослышалась?! – После короткой паузы это прозвучало сильно.

– Объясняю с болью в сердце. Вон там, за занавеской, на конторских стульях сидят четверо клиентов, трое из которых – женщины: молодая, средних лет и пожилая. И каждая из них, не говоря о пожилом мужчине, с сиротской надеждой глядят мне в душу: помоги! Ну что я могу сделать в этой ситуации? Бросить мой мир?

– Я все поняла, можете не стараться, не продолжать, вы уже тронули и мою душу! Но ответьте! Если я не ослышалась, – интонация стала сугубо бытовой, – у вас еще четверо клиентов, так? А я не могла бы стать сегодня пятой – и последней?

– Очень интересный вопрос. Можно подумать?

– Сколько угодно. Но и у меня встречная просьба. Скажите сидящим на стуле перед вашей дверью, что я заняла бы за ними очередь. На пятый конторский стул.

– Естественно! – воскликнул Юрий Петрович, которому эта игра уже начала нравиться. – Но вы абсолютно уверены, что я вас сразу узнаю? А зовут вас, позвольте, как?

– Какой жуткий нахал! Узнаете!…

И только когда раздались короткие гудки, Гордеев вспомнил, что за болтовней так и не удосужился спросить, откуда у дамы оказался номер его мобильника. Он тут же нажал на определитель абонента, но дисплей ничего не высветил. Вот те на! Номерочек-то под охраной! Ай-я-яй, кто к нам торопится?…

До середины дня Гордеев разбирался с посетителями, всякий раз поднимаясь из-за стола и выглядывая в коридор. Но ожидаемой клиентки все не было. Розыгрыш, что ли? Да нет, не похоже…

Вопросы, с которыми к нему обращались, были им угаданы верно. Особых трудностей и хитроумных юридических ходов все они не предусматривали. Сущность сводилась просто к грамотной и подробной консультации, за которую клиент платит в кассу конторы в буквальном смысле копейки. Но это была та обыкновенная, рутинная работа, без которой не существует ни одна юридическая консультация в государстве. А Юрий Петрович привык к своим обязанностям относиться добросовестно.

Провожая длинноногую девицу, действительно имевшую небезосновательные претензии к своему бывшему работодателю, хозяину трех крупных торговых точек на Перовском рынке, Гордеев просто из любопытства поинтересовался, что ее занесло в такую даль, могла бы найти консультацию и поближе. На что девица ответила, что здесь, на Таганской, как ей советовали, всегда все путем. И она кокетливо состроила совсем и не старому, а, напротив, очень даже молодому адвокату такие глазки, что Юрий Петрович подумал: кабы не ожидание клиентки с бархатным голосом, вполне можно было бы и продолжить консультацию. Во всяком случае, обиженная азербайджанцем-хозяином симпатяжка-продавщица была бы определенно не против. Но… Оставалось положиться на волю случая и, разложив на столе всякие бумаги, глубокомысленно уткнуться в них. Ибо в настоящий момент никаких более важных дел у Гордеева, к сожалению, не имелось. Оно и понятно, лето только кончилось, народ после отпусков еще не надумал судиться.

Итак, провожая длинноногую и кокетливую Мариночку, больше всего желавшую, согласно старому анекдоту, «мстить, мстить и мстить» старому Мамедову, уволившему ее без всяких к тому оснований, Гордеев уже привычно выглянул в коридор и… обомлел.

Нет, он не мог ошибиться. Это была она – его пятая на сегодняшний день клиентка. «Боже, какая фемина!» – чуть было не воскликнул он. Но в глазах его определенно отразилось нечто такое, от чего посетительница, слегка расслабившаяся в ожидании, мгновенно выпрямила спину и машинально поддернула на загорелых, щедро открытых ногах и без того коротенькое платье.