Госпожа Сумасбродка

– Ему требуется, чтобы я – ты можешь себе представить? всего-то ничего – влезла в постель к Деревицкому!

– Ну перестань! – нахмурился Попков.

– Не знаю, в прямом или переносном смысле… Думаю, что он имел в виду первое. Всего-то, понимаешь? Вот же блядь! Ну я ему и выдала. Соответственно. И по полной программе.

– В каком смысле?

– А предложила ему пойти… И указала точное направление.

– Ха-ха! – без улыбки изобразил смех Попков. – Это ты умеешь. Этого не отнять, нет… Ну и?

– Что – и? Заявила, что работать с ним больше не желаю. И имею к тому все основания.

– Он, естественно, спросил какие?

– Ага! Оплата не устраивает. Цены растут, коммунальные услуги дорожают, бензин – тоже. Он смотрел на меня как на сумасшедшую. И я постаралась его в этом плане не разочаровать. Сыграла идиотку. Но ты-то, ты, папуленька, твою мать, что мне обещал? Значит, все чистой воды вранье?!

– Нехорошо. Зря он так… Ну ладно, ты только не кричи и не волнуй мать, а я еще раз поговорю с ними. Но я их понимаю, ситуация складывается не самым лучшим образом… А может, тебе лучше уйти от своего банкира? Я бы нашел тебе местечко поспокойнее. Хотя именно там ты на своем месте. И очень мне помогаешь.

– Я устала быть «казачком». Если вдруг что-нибудь всплывет по дурости того же моего куратора, которого ты сам, папуленька, мне в свое время сосватал, я и вздохнуть не успею. С такими, как я, не церемонятся. А Деревицкого ты получше моего знаешь. Зачем мне это все?

– Ладно, не шуми, я поговори. Завтра же и поговорю. Ну, все? Можно маму возвращать из изгнания на кухне? – спросил он с улыбкой.

– Рано… Я, честно говоря, не хотела поднимать эту тему сегодня. Обдумать кое-что хотела, но… Словом, когда мы с ним закончили и я уже отправилась домой, новый звонок. На этот раз Танька. У нее чепэ. Наш адвокат, которого ты мне тоже, кстати, насоветовал, проявил ненужную самостоятельность и отправился – куда б ты думал? – к Машкову…

– А ты что же, не предупредила?

– Да о чем же я должна была предупреждать?! – почти взорвалась Алена. – С этим можно разговаривать, а с этим нельзя? Так, что ли? Я вообще с ним не говорила о Машкове. Он сам на него вышел. И это было естественно, поскольку тот и работал вместе с Рогожиным, и хоронить помогал. Деньги там какие-то еще вдове собирал. А потом, что у тебя есть на этого Машкова? И если есть, то почему я не знаю? Почему у меня по твоей милости глаза завязаны?!

– Повторяю, не шуми, – строго остановил ее Попков. – К сожалению, в отношении Машкова у меня имеются пока только подозрения – и ничего конкретного, Все, что ты сказала, мне также известно. Как и то, что Рогожина он к вам привел по вашей же просьбе. Тогда все было проделано грамотно. И то, что позже уже Рогожин привел за собой Осетрова, – это тоже очень правильно. Однако и в отношении последнего у меня есть кое-какие сомнения. Я не буду их тебе сейчас высказывать. Закончим проверку, тогда… Ты ведь и сама, как я вижу, не сильно уверена в нем? Или не так?

– Он самостоятельнее, чем я думала, – улыбнулась Алена.

– Ну вот и хорошо. У тебя уже исправилось настроение, дорогая девочка. Не волнуйся, все будет в порядке. Так я насчет Осетрова. Помнится, я сам и дал тебе совет привлечь его к обработке нашего адвоката. А сейчас думаю: не ошиблись ли мы в этом вопросе? Слишком, говоришь, самостоятельный? Это для нас нехорошо. Вот в результате и адвокат, кажется, не туда попер. Но мы стараемся его не выпускать из виду… Ну хорошо, это все мои проблема, а при чем тут Машков?

– А при том, что он явился к Таньке… ну, по праву прежнего знакомства, сам понимаешь, и устроил хай по поводу опять-таки адвоката, которой слишком много знает, причем неизвестно из каких источников, а он, Машков, видит в этом прямую опасность для себя. В том смысле, что ему вовсе не нужна слава сводника и так далее.

– Ишь ты, как заговорил! – Попков осуждающе покачал головой. – А что, сколько он у нас получил? Может, пришло время напомнить?

– Спасибо, дорогой, – иронически усмехнулась Алена. – Именно это я и сделала. Но так, чтобы лишь намекнуть, но не унижать товарища. То есть говорила с ним не я, а Танька, я ее научила. А я вообще как бы в стороне. Немного подействовало, но именно немного. Во всяком случае, он перестал права качать… Слушай, а он не мог продать Вадима? Ты понимаешь, о чем я говорю?

– Я тоже думал об этом. Но в любом случае я рад, что ты с меня, кажется, уже готова снять подозрения в этом вопросе. Но если мы, думая, по сути, об одном и том же, на беду, окажемся правы, он, этот Машков, будет чрезвычайно опасен. И в первую очередь для тебя. Тогда тебе придется немедленно линять, дорогая моя.

– Или убирать его.

Попков с интересом взглянул на Алену, усмехнулся, покачал головой – не то с осуждением, не то с одобрением, наконец вздохнул, широко улыбнулся и сказал:

– Да-а… второе было бы предпочтительнее…

– Я тебе еще одной вещи не сказала.

– Что?

– Этот твой майор…

– Полковник, – упрямо поправил Попков.