Госпожа Сумасбродка

Турецкий снял трубку телефона и набрал внутренний номер Меркулова.

– Костя, если у тебя найдется свободная минутка, не мог бы ты принять меня с одним молодым дарованием?

– Это Дениска, что ли? – осведомился Меркулов.

– Он самый, – засмеялся Турецкий.

– Ждите, через десять минут сообщу.

И точно, не прошло и десяти минут, как раздался звонок.

– Заходите. Есть ниша.

– Пошли в нишу, Денис, – сказал Турецкий, поднимаясь.

Клавдия Сергеевна, когда они появились в приемной заместителя генерального, наливала чай в стакан с подстаканником, стоящий на подносе. Турецкий, вдруг превратившись в крадущегося тигра, как-то очень лихо оказался за спиной меркуловской секретарши и, благо в приемной никого больше из посторонних не было, ловко ухватил ее повыше талии. Клавдия вздрогнула, но твердой рукой поставила чайник и лишь после этого кокетливо и совсем без всякого страха, который непременно должен был бы вызвать чрезвычайно хищный вид Александра Борисовича, обернулась к нему. Словно желала продемонстрировать, что она совсем и не против ужасной своей участи быть немедленно употребленной… в пищу, разумеется. И даже слегка потерлась об него.

– Мы тоже хотим, – многозначительно шепнул Турецкий и кивнул на чай.

– И всего-то? – чуть было даже не обиделась обильная своими притягательными формами секретарша, у которой не раз наблюдал Меркулов какое-то особое, неделовое отношение к Турецкому. Но и она, и он молчали, словно партизаны, и Косте оставалось лишь гадать: было или не было.

Ну конечно же было, да еще как! Но именно их несколько фривольные отношения и не давали основания Меркулову утвердиться в своих подозрениях: обычно ведь согрешившие так откровенно себя не ведут, наоборот, стесняются, стараются подчеркнуть некую официальность. Меркулов был человеком еще той, старой закалки, с множеством принципов. Турецкий видел игру мыслей на лице старшего друга, все понимал, но подначивал еще больше. А Клавдия? Да та просто пышно расцветала под пронзительными взглядами Турецкого, приводя своего начальника в полное замешательство.

– Ой! – воскликнула она, увидев за спиной Турецкого улыбающегося во весь рот Дениса. – Ну, Саша, ну разве так можно?

А глаза ее демонстрировали, что не только можно, но даже нужно!

– Ты нам тоже сделай, дорогая, по стаканчику, а?

– Ну идите, идите, он ведь ждет. Специально велел Никонова перенести на вечер.

Никонов был тоже следователем Генпрокуратуры. Ну отменил и отменил, о чем разговор? Значит, Денис важнее.

Костя пригласил садиться. Но когда Клавдия внесла поднос с тремя чаями в подстаканниках, многозначительно и с подозрением посмотрел на гостей.

«Ну да, – тут же подумал Турецкий, – теперь он еще и Дениску станет подозревать! А кто виноват? Ну конечно, Александр Борисыч!»

– Костя, новые данные, – сказал уже серьезно Турецкий, помешивая ложечкой чай. – Кажется, необходима твоя помощь. Давай, Денис, коротко, а после я выскажу свои соображения.

Денис отхлебнул чай и начал рассказывать. Только главное. А когда закончил, чай его остыл, и он выпил весь стакан одним махом.

– Хотелось бы знать, у кого сейчас дело Рогожина? Кто его вел? – Турецкий обернулся к Денису.

– Межрайонная прокуратура Восточного административного округа.

– Ясно, – кивнул Меркулов и нажал клавишу интеркома. – Клавдия Сергеевна, соедините меня с Лесенковым.

Через полминуты запищал сигнал. Меркулов нажал клавишу.

– Константин Дмитриевич, – доложила деловым тоном Клавдия, – Иван Савельевич на связи.

– Здравствуй, Иван Савельевич, – сказал Меркулов. – Послушай-ка, тут у меня, понимаешь, всякие запросы накопились, адвокаты одолевают. Ты не подскажешь, у кого находится дело майора ФСБ Рогожина? Квалифицировалось как суицид.

– Константин Дмитриевич, – с ходу ответил прокурор, даже не задумываясь, – так мы ж его давно уже передали в их контору. Предварительное расследование производил наш Вешняков, он мужик толковый, но… Словом, позвонили мне из городской, сказали, что подъедет гонец из Следственного управления, с Лубянки, привезет соответствующее указание, а дело передать. Я так понял, что и забыть. Может, чего не так, Константин Дмитриевич? Не согласовано? Но у меня виза городского прокурора имеется.

– Нет, все правильно, Иван Савельевич. Я просто уточнить для себя хотел. Сам-то как, здоров?

– Спасибо, Бог пока милует.

– Ну будь…

Меркулов нажал на клавишу, отключился. Посмотрел на одного, другого, отхлебнул совершенно уже остывший чай, снова нажал клавишу и сказал неожиданно сварливым тоном:

– Клавдия Сергеевна, я же просил у вас горячего чая! А что вы принесли?

– Константин Дмитриевич?! – только и смогла выговорить оскорбленная до глубины души секретарша.

Она тут же появилась в кабинете, неся новый стакан, от которого шел пар. Поставила перед Меркуловым, забрала холодный, причем резко, с вызовом, а вот на Турецкого посмотрела ласково:

– А вам, Александр Борисович? Не желаете свеженького? А вы, молодой человек?

И не дожидаясь ответа, вышла. Костя посмотрел ей вслед, хмыкнул.