Госпожа тюрьмы, или слёзы Минервы (СИ)

Случаи, когда детей вскармливали животные, были известны не только в Литве, но и в Швеции, Бельгии, Германии, Голландии, Ирландии и Франции. Все дети, жившие среди зверей, издавали нечленораздельные звуки, не умели ходить на ногах, обладали большой мышечной силой и ловкостью, быстро бегали. Зрение, слух и обоняние у них были хорошо развиты.

В XVIII веке великий естествоиспытатель Карл Линней, впервые отважившийся включить вид «разумного человека» в систему животных, выделил в качестве вариации этого вида «человека одичавшего» (выделено мною). В эту вариацию он включил все известные к тому времени случаи, когда дети человека были вскормлены вне человеческой среды дикими животными. Хотя Линней и не помышлял о сущности скачка, который отделяет человека от животных, но, обобщив известные ему случаи, пришёл к выводу, что у одичавшего человека не развита не только речь, но и отсутствует человеческое сознание.

Никто из «диких» детей так и не стал по-настоящему человеком. Их удалось довести в процессе воспитания лишь до уровня слабоумных представителей человеческого рода.

Рождаясь и попадая в человеческое общество, ребёнок сразу уходит от звериного прошлого. Это общество в лице родителей, воспитателей, товарищей как бы за руку выводит ребёнка в люди. Когда этого не случается, он остаётся за порогом человечества и уподобляется своим животным предкам.

Небезынтересны в плане развития, по всей вероятности, реактивного психоза выдержки из дневника, заимствованные нами из работы Merrien. Дневник был найден капитаном Моусоном в 1748 г. рядом со скелетом на остове Вознесения. Насколько можно понять из дневника, речь идёт о голландском моряке, который был высажен на остров в 1725 г. с минимумом вещей и продуктов питания. В пищу моряк употреблял яйца птиц и черепах. Когда оставленная ему вода в бочке была израсходована, он нашёл небольшой родник, который протекал среди голых и раскалённых скал. Воду приходилось носить в котелках под лучами экваториального солнца.

15 июля, как он записал в дневнике, что после своего очередного «водяного похода», более убийственного, чем спасительного, уснул в изнеможении. Его разбудили возгласы, смешивавшиеся с богохульствами и непристойными выражениями. Ему стало казаться, что его окружают демоны. Весь в холодном поту, он не смел заговорить, боясь, чтобы какое-нибудь чудовище, страшнее прочих, не избрало его жертвой. Моряк чувствовал на своём лице прикосновение дьявольского хвоста. Один из дьяволов заговорил с ним голосом его убитого друга. Смятение утихло только к утру. На следующий день он среди бела дня «увидел» своего убитого друга, голос которого слышал в предыдущую ночь. Друг заговорил с ним о бесовской жизни природы, о своих страданиях. В один из последующих дней, когда моряк начал вытаскивать выброшенный на берег ствол дерева, видение вернулось, вызвав у него чувство ужаса. Призрак появляется в дальнейшем каждый день и стал для него привычным.

Аналогичные изменения, как указывал Дж. Б. Фурст (1957), в психике можно найти у пастухов, одиночных старателей и отшельников, которые живут изолированно от общества длительное время….

Большое мужество проявил Джошау Слоком, который на парусной яхте «Спрей» в конце прошлого века, совершил кругосветное путешествие в одиночестве. Плавание началось 24 апреля 1895 г. и длилось 3 года 2 месяца 2 дня. После плавания моряк написал книгу «Один под парусом вокруг света» (М., 1960)…Перед ним возникали страницы прошлого, позабытого, и казалось, что это относится к иному, давно минувшему существованию. Смеющиеся и плачущие голоса рассказывали ему о том, что он слышал в разных уголках земного шара.

О перипетиях спортсмена в таком плавании рассказывает Вэл Хауэллз (Хаулз) в книге «Курс — одиночество» (М., 1969).

Французский врач А. Бомбар считал, что множество людей, которые во время кораблекрушения спасаются на аварийных средствах, гибнут задолго до того, как их покинут физические силы. В своей книге «За бортом по своей воле» (М., 1964) он писал: «Когда корабль тонет, человеку кажется, что вместе с его кораблём идёт ко дну весь мир; когда две доски пола уходят из-под ног, одновременно с ними уходят всё его мужество и весь его разум. И даже если он найдет в этот миг спасательную шлюпку, он ещё не спасён. Потому что он больше не живёт. Окутанный ночной тьмой, влекомый течением и ветром, трепещущий перед бездной, боящийся и шума и тишины, он за какие-нибудь три дня окончательно превращается в мертвеца. Жертвы легендарных кораблекрушений, погибшие преждевременно, я знаю: вас убило не море, вас убил не голод, вас убила не жажда! Раскачиваясь на волнах под жалобный крик чаек, вы умерли от страха (с. 14)».