Госпожа травница, или Любовное зелье заказывали?

Так что платные охотничьи угодья перестали пользоваться спросом, а артельщики просто углубились в чащу дальше от баронства. Да даже если они и охотились в баронстве, проконтролировать их было дело сложным, а еще бесполезным и небезопасным.

Все это я знала из документов, переданных мне поверенным. Теперь еще и понимала, почему так случилось.

Хорошо хоть тетушка была рачительной хозяйкой и у нее практически не было долгов. Мне осталось только оплатить налоги за последний год, но проблема в том, что и этих денег у меня не было.

Так что уже в следующем году я баронства, в принципе, могу лишиться. Хотя сумма там не сказать, что велика.

Мы выбрались из чащи и уже через километр, который мы ехали просто по полю, кстати, плесенью не изъеденному, мы оказались перед ржавыми воротами моего нового дома.

Ну что сказать, тут явно никто не жил, везде царило запустение и не было ни единого признака человеческой деятельности. Выскочила из повозки, отперла ворота огромным ключом, который мне выдал поверенный. Зашла на территорию.

Передо мной предстал двухэтажный дом в довольно запущенном состоянии. Краска на фасаде облупилась, местами обвалились барельефы и штукатурка, окна кое-где были выбиты, а ступеньки заросли какими-то кустами и сорняками.

В общем, усадьба представляла собой удручающее и немного жутковатое зрелище.

– Ваша милость, – подал голос кучер, – вы действительно хотите остаться здесь?

Хочу? Да нет, не очень, но придется. Подумать страшно, сколько нужно в этот дом вложить. Тем более что вот как раз на доме и на кустах рядом были видны следы красной плесени.

– Да, будьте добры, поставьте мои сундуки на крыльцо.

– Как скажете, ваша милость, – пропыхтел мужичок, у которого подходить к столь жуткому месту не было никакого желания. Я его понимаю.

Но понимаю так же, что за полгода со смерти тетушки дом не мог превратиться в такие руины. Не могла же она жить в таких условиях? Или могла? Я ее не видела больше десяти лет, наши семьи не поддерживали дружеские отношения, так что могло случиться все, что угодно. Но в любом случае, пара нормальных комнат тут должна быть.

Кучер перетащил мои три сундука с одеждой и безделушками на крыльцо, получил оплату и тут же убыл, подгоняя равнодушную лошадку. Вряд ли он хотел тут оставаться дольше необходимого.

Я заперла ворота на замок, потом навесила простенькую магическую защиту.

Может, я и домашняя аристократка, которая жила то у родителей, то училась на курсах благородных магинь, то под крылом у мужа, если это вообще можно назвать крылом, но я вовсе не дура.

Я сейчас осталась одна, в лесу, в сгущающихся сумерках. А в ближайшем городе знают, что я сюда приехала и приехала одна. Могут быть гости, и не совсем приятные.

Отперев дверь, вошла. Внутри было темно, сыро, пахло мышами, плесенью и пылью. Я подняла магический огонек повыше и начала осмотр. Сегодня дом, а завтра при свете дня разберусь с остальными постройками, коих здесь было еще три – конюшня, амбар и сторожка привратника.

На первом этаже остались следы разграбления – растащили все самое ценное. Вряд ли воры, скорее уж те, кто ухаживал за тетушкой или приказчики после ее смерти. Оставили только тяжелую мебель, которую ранней весной, когда умерла родственница, отсюда было просто не вывезти – распутица.

Если уж сейчас из-за одного ливня вся дорога превратилась в болото, то после сезона дождей – вообще без шансов.

Посуда тоже осталась только старая, самая простая и поврежденная, почти все сервизы, коих было у тетушки великое множество – она их собирала – исчезли, так же как и мелкая мебель, типа пуфов, кокетливых стульчиков и тумбочек.

Вот только после ли смерти старушки? Такое ощущение, что она и до этого все распродавала. Надо же было как-то налоги выплачивать, когда поместье не приносит дохода. А коллекция той же посуды тянула если не на состояние, то пару лет можно было жить безбедно.

Рассчитывала ли я на эти деньги? Нет, я не настолько наивна, чтобы думать, что мне все это добро оставили.

Где-то наверху хлопнула рама и я вздрогнула. Все же тут было жутковато, но пока не так страшно, как я думала сначала.

Пройдя и бегло осмотрев все комнаты на первом этаже и убедившись, что тут ничего и никого нет, я поднялась на второй. Лестница выглядела не очень надежной, но на поверку оказалась вполне крепкой. Нужно будет потом только перила отремонтировать, но пока не к спеху.

На втором этаже было пять комнат, одна из которых теткина. Она была самой благоустроенной и ухоженной, но тут очень неприятно пахло тленом и затхлостью. Жить я тут изначально не хотела. Может, это и глупо, но не очень-то хочется спать на кровати, на которой умерла старушка.

Еще две комнаты я забраковала из-за выбитых окон. Пока их придется забить, а там посмотрим. Две оставшиеся были условно жилыми, но в одной не было мебели, вероятно, ею уже очень давно не пользовались, а вот последняя мне подошла.