Госпожа Удача

Потом я потеряла его из виду, потому что слезы лились так сильно, что я ничего сквозь них не видела, поэтому снова уткнулась лицом ему в грудь, и мое тело сотрясли рыдания.

Потом меня подхватили на руки, и я невольно прижалась мокрым лицом к его шее, обхватив ее руками, мы двигались, но я пребывала в муках глубокой истерики, и не замечала, куда мы идем, да мне было все равно.

Я почувствовала, как располагаюсь у него на коленях, когда он, крепко меня обнимая, куда-то сел, но я не отрывала лицо и руки от его шеи, с силой вдавливаясь в его тело, крепко держась и продолжая плакать.

В конце концов, одна его рука скользнула вверх по моей спине, к затылку, чтобы жарким кольцом обвиться вокруг шеи.

— Лекси, детка, успокойся, — прошептал он мне на ухо.

Я кивнула, но продолжала плакать.

Его пальцы нежно сжались.

— Детка, ты должна взять себя в руки.

Я снова кивнула и прерывисто вздохнула. Затем еще раз.

Все еще уткнувшись лицом в его шею, пробормотала:

— Прости. У меня никогда... ничего подобного… — Я сделала еще один прерывистый вдох и прошептала: — Очень неожиданно.

— У меня хорошие друзья, — пробормотал он.

Я снова кивнула, потому что у него были хорошие друзья, такие друзья, которых не просто получить, их надо заслужить.

И с этим я тоже не знала, что делать.

Я не отрывала лицо от его шеи и не отпускала.

Сделав еще один вдох, на этот раз не прерывистый, спокойным и тихим голосом сказала:

— Рада, что они у тебя есть.

— Я тоже.

И снова не двигалась.

Потом сглотнула и призналась:

— Может, я немного и чудачка.

— Абсолютная, — ответил он, еще раз сжав пальцами мою шею и обняв за спину. — Абсолютная чудачка.

— Нет. Только немного.

Он не ответил.

Я в последний раз вдохнула через нос и, наконец, оторвала лицо от его шеи. Он чуть отстранился и склонил голову, чтобы посмотреть на меня.

И Боже, Боже, какие же у него красивые глаза, и вблизи их красота увеличивалась в геометрической прогрессии.

— Прости, — прошептала я.

— Не извиняйся, — также шепотом ответил он.

— Я знаю… — начала я, остановилась, набралась смелости и начала снова: — Я знаю, что это все не взаправду, но спасибо, Тай. Я никогда не ожидала, что у меня будет нечто такое хорошее, и оно хорошее, несмотря ни на что.

Тай ничего не сказал, но выражение его глаз изменилось, в них отражалось нечто, чего я еще не видела, не понимала, и эта перемена была значимой, как и все остальные, но более существенной.

Гораздо более важной.

Я смотрела в его глаза, они были так близко, что я не могла остановить себя, мои руки переместились с его плеч, обхватили его лицо, я подалась вперед и прошептала:

— Спасибо.

А затем прижалась губами к его губам.

Я хотела подарить ему нежный поцелуй благодарности. Это не означало, что мне не хотелось подарить ему долгий, крепкий, влажный поцелуй, означающий кое-что другое. Именно так я хотела его поцеловать, жаждая того, к чему он мог бы привести, и последние пару дней эти мысли переполняли все мое существо, но сейчас было не время и не место. Пока нет. Не с полным домом людей, ожидавших внизу, чтобы съесть жареного цыпленка.

Но когда мои губы коснулись его, он не дал мне шанса подарить ему нежный поцелуй благодарности. Его пальцы мгновенно скользнули мне в волосы, обхватив голову, губы раскрылись, требуя мой рот. И тот подчинился. Затем он проник языком в мой рот, и мне понравился вкус, я не пробовала его, казалось, десятки лет, скучала по нему, и он был так чертовски хорош, что я прижалась к нему, и не только потому, что его хватка вокруг моего тела стала очень крепкой.

Потом меня опрокинули на спину, как я смутно заметила и пришла в неописуемый восторг, на кровать. Он накрыл меня своим телом, его бедра упирались в мои бедра, а длинная, тяжелая нога передвинулась, переплетаясь с моей, все это время, он не прекращал кружить языком у меня во рту, и я обернула одну руку вокруг его спины, другую — вокруг его плеч, переместив ее выше, чтобы обхватить его затылок и прижать к себе.

Боже, он не просто целовался. Он целовался.

И проведя эти дни в окружении его красоты, щедрости, поддразниваний, внимания, потрясающего тела, слыша его глубокий, рокочущий голос, пытаясь ночами заснуть рядом с ним в постели, видя, как он ласкает себя в душе, зная, как он может использовать свой рот, я хотела этого. Хотела всего. Хотела, чтобы он был обнажен и двигался на мне, во мне. Я хотела его всего.

Чтобы сказать ему это, я прижалась к нему, и его рука скользнула вверх по моей спине, затем переместилась вниз по боку до талии, по пути его большой палец легко коснулся моей груди, и лишь одно это простое прикосновение послало электрические разряды между ног, настолько сильные, что на секунду я подумала, что его вес, наши объятия, переплетенные ноги и его язык у меня во рту, заставят меня жестко кончить.