Госпожа удача

– Меня, Нина Николаевна, эта грязь даже не злит. Это полностью потерянный человек. Он меня не интересует ни как мужчина, ни как отец моего ребенка. Я уже поняла, что допустила ошибку, когда разрешила ему приходить в мою квартиру и встречаться с сыном. Но я все исправлю. Завтра же поменяю замки на входной двери.

– И это правильно, – поддержал ее идею вошедший на кухню Александр Николаевич. – Зайди в «Бауцентр» и купи новый замок, а завтра с утра Саша со своим другом его тебе сменит.

Когда Маша пришла к себе домой, она пригласила к столу Лилю Алексеевну и попросила ее Эдика больше в квартиру не пускать. Увидев недопонимание в глазах женщины, она рассказала ей все, что произошло на работе и о том, что ей поведала Нина Николаевна.

Перед тем, как уложить Рому спать, Маша стала рассказывать ему сказки, а когда малыш стал дремать, запела колыбельную песню, которую ей самой в детстве пела бабушка Екатерина Федоровна.

Едва Мария успела закрыть дверь в комнату ребенка, как зазвонил стационарный телефон. Сняв трубку, Маша сразу узнала по голосу свою бывшую помощницу Эмму Моисеевну.

– Ты что это удумала своими куриными мозгами, – закричала та в трубку, даже не поздоровавшись. – Ты понимаешь, что уволила меня противозаконно. Я затаскаю тебя, гадюку, по судам. Ты, подзаборная шавка, еще пожалеешь, что так поступила со мной. Ты у меня будешь плакать кровавыми слезами. – Выпустив пар, чуть сбавила немного тон. – Если ты хочешь с семьей Дивальских в мире и согласии, то немедленно отмени свой дурацкий приказ.

– Я просто исправила свою ошибку, когда приняла вас на работу, – спокойно ответила ей Мария. – Приказ я отменять не буду, а ваша истерика и угрозы меня не пугают. – Она не стала больше слушать свою оппонентку и выдернула телефонный шнур.

Вернувшись на кухню, она сказала Лилии Алексеевне:

– С завтрашнего дня будем возить Рому в садик с охраной, и забирать будем тоже с охраной. Ни на секунду не отпускайте от себя малыша. Только что звонила Дивальская и в ультимативной форме заявила, что если я ее не восстановлю на работе, то буду умываться кровавыми слезами.

– Эта старая мафиозница на все способна, – вздохнув, сказала Лилия Алексеевна.

– А я завтра же постараюсь оформить документы на разрешение приобретения для себя газового пистолета.

Будни семьи Павиничей

Шло время. Виктор был назначен на должность командира полка, ему было присвоено звание полковника и к великой радости семьи выделена трехкомнатная квартира улучшенной планировки.

Старики жили отдельно, но на выходные к ним в гости всегда приезжали Андрей с Олесей. Однажды поздно ночью Виктору позвонил его младший брат Александр и сообщил, что умер папа. Александр Николаевич вышел на кухню, заварил крепкий чай. Ему вдруг стало плохо, и он поднялся, чтобы взять какие-нибудь лекарства в аптечке, но тут же рухнул на пол, словно подкошенный.

Похоронив любимого мужа, Нина Николаевна вдруг поняла, что жизнь для нее на этом свете без человека, которого она так сильно любила, закончена. Она с утра до вечера просматривала фотографии, на которых был запечатлен ее муж. Успокоение не приходило даже ночью. Сон к ней не шел. Она лежала с закрытыми глазами и вспоминала черты лица мужа, его глаза, отдельно сказанные фразы. А когда под утро забывалась коротким сном, он приходил к ней и во сне. Проснувшись с первыми лучами солнца, думала, что это вовсе был не сон, а явь. Так продолжалось не один день. И тогда Нина Николаевна стала проводить над собой работу, чтобы постараться понять тот факт, что ее мужа уже нет на этом свете, и никогда не будет. Своим близким она говорила: «Вы не думайте, что я лишилась рассудка. Я очень твердо убеждена, что ваш отец ушел в мир иной только физически, а душа его постоянно прибывает в нашем доме».

Однажды Нина Николаевна проснулась вся в поту и стала вспоминать, что именно ее так встревожило. Это был странный сон, в котором ее муж Александр вошел в комнату, сел у ее ног на кровать и сказал: «Нина, не плачь. Ты должна всегда знать, что я, как ангел хранитель, буду оберегать тебя, наших детей и внуков». Затем он, смущенно улыбаясь, стал читать стихи:

– Мы встретимся там, во вселенной,
В других небывалых мирах,
А здесь, на земле этой бренной,
Оставим свой тягостный прах.

Он читал стихи так медленно, а слова произносил настолько четко, что Нина их запомнила наизусть. Нина поднялась с кровати, взяла в руки стоявший на тумбочке портрет мужа и стала с ним разговаривать. Едва слышным голосом стала говорить ему о том, как сильно, до безумия любила его в молодости, как ревновала в зрелом возрасте, и что будет помнить и по-прежнему любить до последнего часа пребывания на этом свете.