Госпожа Удача (ЛП)

И он действительно вернулся домой поздно. Я пыталась не заснуть, но не смогла. Хотела поговорить с ним или, может быть, в тот момент, накричать, и я хотела этого очень сильно. Достаточно, чтобы не спать так долго, как только смогла. Но мне не удалось бодрствовать достаточно, чтобы его дождаться.

И снова на следующий день я проснулась рано, но ни Тая, ни записки не обнаружила, и в то утро он мне не позвонил. Он не звонил ни днем. И никакого звонка вечером. Пять часов перетекли в шесть, шесть — в семь, а семь — в восемь.

И тут я разозлилась. Предполагалось, что он тоже новобрачный. Я не знала, что у него за дела, и чего ему высматривать в городе. Любой, кого выпустили из тюрьмы, хотел бы вновь жить своей жизнью, так что начать с работы было неплохо. Я это понимала. Но исчезнуть на целый день? Отправиться с приятелями выпить после работы, и пить до самого рассвета? Не возвращаться домой допоздна? Как все это можно отнести к новобрачному?

Что, черт возьми, с ним происходило?

Гнев мешал мне позвонить ему, потому что я боялась накричать на него по телефону, а я не хотела этого делать. Потому что, если бы я так поступила, он бы с легкостью бросил трубку. Когда я буду на него кричать, мне хотелось, чтобы ему было трудно уйти от того, что я стану говорить.

Тай вернулся домой без четверти девять в пропотевшей одежде для тренировок, длинных шортах, обтягивающей футболке без рукавов, со спортивной сумкой и двумя пластиковыми пакетами с продуктами.

— Йоу, — сказал он мне, когда я сидела на диване и смотрела телевизор.

Э-э… йоу?

После трех дней отсутствия, пары звонков, он приходит домой, когда я, наконец, не сплю, и говорит: «йоу»?

Бросив спортивную сумку на пол, он повернулся к кухонному островку, свалил на него пакеты с продуктами и начал доставать оттуда покупки.

Я убавила громкость телевизора, поднялась с дивана и подошла к кухне, спрашивая:

— Где ты был?

Он слегка повернулся ко мне, самую малость, оглядел себя, посмотрел на меня и снова повернулся к стойке.

Хоть я и знала, эти действия означали общение, но он ничего не сказал.

Я сделала успокаивающий вдох, чтобы не испепелить его адским пламенем, и начала:

— Тай…

— С ног валюсь, — оборвал он меня. — Сделаю коктейль, приму душ и лягу спать.

И тут я увидела упаковку клубники, связку бананов, банку йогурта и большую пластиковую банку с чем-то, чего я не знала.

Он пододвинул к себе блендер и принялся чистить банан.

— Э-м… нам нужно поговорить, — сказала я, стоя напротив него, и оперлась ладонями на островок, разделяющий нас с Таем.

— О чем? — спросил он.

О чем?

— С чего ты хочешь, чтобы я начала? — спросила я в ответ, когда он бросил банан в блендер и открыл упаковку клубники.

— Все равно. Просто начни. Как я уже сказал, я выдохся, так что чем скорее мы закончим, тем скорее я смогу пойти в душ.

Я уставилась на него, он отрывал хвостики (немытых) ягод и добавлял их к банану.

— Тай… — прошептала я, и он повернулся ко мне.

— Выкладывай уже. Я не намерен терпеть твою херню. Я не в настроении для этого, но если тебе есть что сказать, говори.

Я сглотнула, чувствуя, как сжимается горло, потому что внезапно перестала злиться.

Мною овладело нечто другое.

Понимание, что в день прибытия в Карнэл я ошиблась. После нашего поцелуя он не отключился. Тай не закрылся. Тай стал другим. Тай стал мудаком.

И было больно сознавать, что Тай-мудак существует.

— Я… — начала я, не зная, что сказать, он вернулся к клубнике, и тогда я попыталась начать с чего-нибудь легкого. — Я не понимаю, чего ты от меня хочешь.

Он не ответил. Он закончил с клубникой, наклонился в сторону, открыл ящик, схватил одну из наших потрясающих новых ложек и потянулся за йогуртом.

— Тай, — позвала я. — Я не могу целыми днями торчать здесь и смотреть телевизор. Предполагается, я должна что-то делать?

— Начни новую жизнь, — сказал он блендеру, зачерпывая ложкой йогурт.

— Как?

— Как? — спросил он у блендера.

— Да, как?

Он открыл большую банку, порылся в ней, достал черпак, полный порошка, и высыпал в блендер со словами:

— Хочешь, найди работу. Не хочешь, я тебя прикрою. Разбирайся с делами в Далласе. Покупай продукты. Убирайся в доме. Делай, что делают все.

Он завинтил крышку банки с порошком и подошел к холодильнику. Я наблюдала, как он набрал полную пригоршню льда, вернулся к блендеру и бросил его туда. Потом вернулся к холодильнику, достал молоко (Мэгги любезно снабдила нас всем необходимым) и плеснул немного. Поставил молоко рядом с блендером, закрыл его крышкой и включил. Затем остановил, снял крышку и стал пить прямо из чаши.

Все это время я молчала. Не знала, что сказать. И мне не нравилось ощущение, что находясь рядом, он вел себя так, будто не в курсе, что мы на одной планете.

Он уже наполовину допил коктейль, когда я тихо спросила:

— Что-то изменилось?

Тай повернулся ко мне и прислонился бедрами к стойке.