– Да, – подтвердил бар Аббас. – Мы быстро разобрались, что к чему, и пытались отобрать у тебя Камень, но ты в своем чертовом отеле была, как за каменной стеной. Несколько операций по захвату провалились. Но вот теперь, наконец, мы добрались до тебя. Сама прибежала, как дура. Итак, где ты прячешь Камень? Ну, говори! И если скажешь, что ты его проглотила, я выпотрошу тебя, как карася! – надвинулся на меня головорез. – Сама привидением станешь.
– Так, – закивала я. – Теперь поняла…
– Ну, и где он?! – взревел красноносый гном.
– Я бы обязательно его отдала, – поспешно согласилась я.
– Вот именно! – зловеще процедил Карабаш. – И отдашь…
– Не отдам, – с обреченной отвагой бросила я. – Потому что у меня его и правда нет.
В подземелье воцарилась зловещая тишина.
– Что? Что ты сказала?! – еще больше побагровел гном.
– У меня его нет! – закричала я им в лицо. – Я его… цыганам отдала. И нечего на меня так пялиться! Лучше разберитесь с этим вашим одноглазым идиотом, это ж он провалил дело!
Бандиты просто онемели от такой наглости.
– Как… отдала?! – икнул гном. – Каким еще цыганам?!
– Врешь! Не верю! Такой артефакт – цыганам? Ведьма? Сама отдала?! – пробормотал бар Аббас и тут же взвыл. – Точно врешь ведь, зараза! Хочешь сама Камень прибрать?!
– У-х-ха-ха-а!! – загоготал Карабаш. – Играть со мной вздумала? Решила и в долю войти, и шкуру спасти?! Зря стараешься, отродье горных ведьм! Камень нам нужен позарез, ибо кое-кто обещал нам за него настоящую цену!
– И что это, интересно, за такой богатенький коллекционер в Ахтиаре объявился? – поинтересовалась я.
– Да при чем тут этот ваш Ахтиар?! – грохнул легионер. – Это заказ, если хочешь знать, с Туманного Берега! О, так ты небось и не знаешь!
– Не знаю! – покладисто согласилась я.
– Пять! Пять миллионов золотых! – возопил бар Аббас. – Теперь знаешь. Ты держала в руках пять миллионов золотых! Люди из-за моря обещали мне за него столько…
– За какой-то камень?
– За какой-то?! – заревел главарь. – Да ты идиотка! «Камень Великого Кощея» украшал царственный скипетр древних Темных Властелинов!
– Мы, кстати, и сам скипетр добыли…
Из-за спины обер-циркача появился мужичонка в чешуйчатом лапсердаке, неся почерневшую от времени кость в рост человека, отделанную бледным золотом. На вершине ее сиял угрюмым отблеском черный опал, который держали не то когти, не то щупальца из того же золота.
– Видишь? – торжествующе прогудел злодей. – Нашли его в замке у одного барона в Баварии. Тот и не знал, что за хрень у него хранится. Подменили точно таким же – старый хрыч и не заметил. Вот это, – он ткнул в опал, – это «Глаз князя Ужаса». Вот это – ткнул в рубин рядом, – «Нос богини Смерти». А вот тут, – корявый палец указал на гнездо с отогнутыми толстыми золотыми лапками чуть ниже навершия, – должен быть «Камень Великого Кощея». Маги-то светлые все добро в вашем мире попрятали, думали, не доберемся!
Признаться, мне стало страшно. Как я мимоходом успела узнать от Гаруна, в этом мире считалось, что древнее зло, к коему были причастны Темные Властелины, было погребено вместе с одним из них в недрах проклятой горы Гуул после Великого Землетрясения скоро уже как три века. А вот теперь что выясняется…
– Ну, давай, говори, где Камень?! – бесновался бар Аббас, потрясая посохом. – Говори, сучка, а то сейчас начнем твоих дружков резать на кусочки! На маленькие! С кого начать? – уставился он на пленников налитыми кровью глазами. – С этой глупой бабы? Или с красавчика-любовничка твоего? Или с мохнатой псины? Нет, его я лучше превращу в настоящую собаку и продам в зоопарк!
– Гарун вдруг забормотал речитативом.
Дальше пошли слова незнакомого языка.
– Заткни его, – буркнул Карабаш орку.
– Не можно, – угрюмо посмотрел на него тот. – Нельзя даже смертнику молиться мешать, Отец-Владыка обидится, если прервать ритуал произнесения Его
Ого, а мой юный ухажер произносил истинное имя владыки мрака. Причем, похоже, знал его все целиком. Во всяком случае, много больше, чем обычные люди и даже маги…
Неужели Гарун тайный поклонник мрака, служитель демонической Черной Церкви?!! Так чего ж он тогда до сих пор не разобрался с привидением?
– пел хорошо поставленным голосом юноша. —