Госпожа управляющая (СИ)

А рядом со мной встал огромный, вздыбивший шерсть на загривке, вполне осязаемый белый волк с оскаленной в беззвучном рыке пастью.

— Слава богу, — осознав, что мне на помощь пришел постоялец отеля, прошептала я.

В коленях образовалась слабость, они мелко задрожали, и мне пришлось опуститься на корточки. Я приобняла внезапного защитника за шею и призналась:

— Я пауков с детства боюсь. Вне зависимости от их размера и опасности лично для меня. Это не рационально и глупо, я знаю. Но, увы мне.

Шепча это в острое белое ухо, я не сводила глаз с внимательно наблюдавшего за нами паучища. При появлении волка он заполз обратно в свою щель и таращился на нас из нее.

Причем таращился вполне осмысленно и, кажется, даже слышал нас. Не имею ни малейшего представления о том, какой слух у обычных пауков. Но вот этот конкретный меня понимал сто процентов.

В паре глаз, располагавшихся по центру его морды, мелькнула грусть, некая обреченность, а потом покрытый жесткими волосками черный панцирь начал менять форму и уменьшаться.

Мы с волком застыли и внимательно наблюдали за превращением огромного паучища в чернокожую, высокую, крепко сбитую женщину. Обнаженную и босую, с распущенными жесткими густыми черными волосами, рассыпавшимися по плечам. От человека она почти не отличалась. Но у нее было шесть глаз, как и у паука, которым она только что была. Два больших располагались по центру, как им и положено. Еще два поменьше — выше, над переносицей, и третья пара — на висках.

— Я не причиню тебе вреда, девочка с белой кожей, — глубоким низким голосом произнесла она. — Не бойся.

— О… Кхм, — кашлянула я, не зная, что сказать. Растерялась вдруг.

Дракона не испугалась, русала обсмеяла, а при виде паука чуть сердечный приступ не схлопотала.

— Кто ты? — спросила она меня. — Как очутилась здесь, в гиблом месте? Ты умрешь, если не поспешишь уйти.

— Мы вроде как… Сейчас, минуту. — Я с усилием потерла лицо обеими руками, приходя в себя и стирая дурман панической атаки. Сделала три глубоких вдоха и выдоха, после чего встала и, держась для храбрости одной рукой за все еще осязаемую шерсть белого волка, произнесла: — Меня зовут Агата. Я управляющая "Отеля потерянных душ". Сюда меня привел зов и, так как никого, кроме вас, мы не нашли, думаю, именно вы и есть — потерянная душа.

— Это твой телохранитель? — указала она рукой с черными длинными загнутыми когтями, вместо ногтей, на призрака.

— Нет. Это тоже постоялец нашего отеля. Он просто помог мне.

Волк уже перестал скалиться и шерсть пригладил, но стоял настороже.

— Что такое отель?

— Гостевой дом. Приют на время, где за плату можно снять комнату и пожить.

— Мне нужен приют, — кивнула она, рассматривая нас. — Но мне нечем платить. У меня нет ррхошей.

— Что такое ррхоши? — пришла моя пора уточнять.

— То, чем платить. Круглые кусочки зрата.

— Эм-м. А зрат — это что?

— Драгоценный металл, такого цвета, как твои волосы.

— А, типа золота, — поняла я. — Пребывание в "Отеле потерянных душ" можно оплатить любым способом.

Я как обычно перечислила все возможные варианты, чем расплатиться. Если уж эктоплазму принял отель, то наверняка и у этой… гм… женщины найдется что-то ценное.

— Слюна? — повторила она, перебив. — Я могу создать для ваших нужд что-то из паутины. Годится?

— Что-то — это что? — сбилась я, но уточнила.

— Одежду. Полотно. Циновки.

— Уверена, отель примет это, — подумав, кивнула я. — Пойдемте.

Я сделала шаг назад и хотела уже развернуться, как силуэт женщины пошел рябью и стал увеличиваться.

— Ой, нет, — воскликнула я. — Пожалуйста. Только не в паука. Иначе у меня опять начнется приступ паники. Извините, но это сильнее меня.

— Бедная девочка, — печально покачала она головой, снова став женщиной. — Тебя напугал кто-то из рхаров-самцов? — оценив мой недоумевающий вид, она пояснила: — Наши мужчины. Такие, как я.

— А… Нет. Я из другого мира. У нас пауки — это маленькие и неразумные существа. Насекомые. Но я их просто боюсь. Слабость… — смутилась я.

Она же как-то по-доброму улыбнулась.

— Ты просто маленькая. Дети часто боятся всего. Моя малышка, когда ей было сорок лет, боялась бабочек. Но к ста годам все прошло.

Я промычала нечто не совсем понятное и бочком, стараясь идти так, чтобы между мной и этой рхарой, если я правильно поняла ее расу, находился призрак, побрела к отелю.

На пороге изнывал от нетерпения встревоженный Ориэль, который по какой-то причине не смог выйти наружу. Заметив, кого мы привели, он замер и принялся внимательно рассматривать женщину.

Посторонился, пропуская нас внутрь. Не произнес ни слова, пока я заполняла книгу регистрации.