Госпожа – Ведьма! (СИ)

Я залпом выпила оставшееся вино и закусила сыром, только после этого и подняв глаза на Изабеллу. Женщина по-прежнему пристально смотрела на меня, но что-то изменилось в её взгляде. Она забрала у меня из рук кружку и снова наполнила её до краёв, возвращая назад.

— Я уже успокоилась.

Не хватало только в свой первый час в Нортоне напиться. А вино сухое красное и потому очень крепкое. Как на меня потом эрцгерцог смотреть будет?

— Пейте-пейте, — настояла Изабелла. — Это эликсир правды.

Я недоверчиво посмотрела сначала в кружку, потом на ухмыляющуюся женщину. Хмыкнула. О том, что это только что было успокоительное решено было смолчать, а содержимое выпить до дна.

— И что ж вы от него тогда хотите? — спросила Изабелла, пока я пыталась отчаянно чем-нибудь закусить ударившее в голову вино.

— Замуж я хочу, — вздохнула я и облокотилась на стол. Потом подумала и добавила, — И вообще хватит мне выкать, меня Сашей зовут.

Женщина кивнула и отошла принести себе стул. Села напротив и стала с интересом за мной наблюдать, маленькими глотками попивая содержимое своей кружки.

— Нельзя.

— Да что значит нельзя!? — возмутилась я. — Значит, Королю и Принцу свататься ко мне ничего, мезальянс, но можно, а мне замуж за эрцгерцога и нельзя!?

— Его Величеству можно, он Король. А вот Его Высочеству Принцу тоже должно было быть не положено.

— Я же госпожа Ведьма!

— Вот-вот. — Изабелла закивала. — Потому и не положено, у вас статус намного выше.

Я положила обратно надкусанный пирог, когда пришло внезапное осознание.

— Это… с моей стороны, что ли, не положено? — удивлённо переспросила я. — Ну, что это не мне за них замуж нельзя, а им за меня?

Изабеллу мой вопрос, мягко говоря, насторожил.

— Как же иначе?

— А-а-а, — многозначительно протянула я и откусила пирог. — И эрцгерцогу не положено?

Изабелла кивнула. — Нельзя. Ему, как теневому, тем более.

— Да кто сказал, что нельзя!? — воскликнула я и вскочила на ноги. — Я здесь госпожа ведьма, значит, мне всё можно! И что вы все заладили теневой и теневой!? Ну и пусть теневой!

Женщина попыталась возразить, но я её перебила.

— А я всё равно его люблю, и всё равно за него замуж хочу! Плевать на ваши законы, возьмем да отменим, обычаи или что у вас там ещё!?

— Закона нет, но говорить…

— А мне плевать, что все говорить будут! Пусть что хотят, то и говорят!

Я так и застыла, когда меня вдруг крепко обняли. Не знаю почему, но стало очень грустно, и я шмыгнула носом.

— Я же… люблю его… а он на меня почти не смотрит, — проныла я и уткнулась носом в платье женщины. — Пусть не женой, да хоть любовницей… пока сойдёт.

Изабелла участливо погладила меня по спине. Причём в этот раз именно искренне, что было очень странным. Слишком уж резкая перемена в её отношении ко мне.

— Что ты, что ты, — тихо приговаривала она. — Я же думала… Да что я только про тебя и не думала. А ты вон как! Саша-Саша. Ну-ну не плачь, всё будет хорошо. Тоже, выдумала. Ведьма любовницей, где ж это видано? Любой Король не дерзнёт.

Пожалуй, это последнее, что стоит говорить человеку, который готов разрыдаться. И я расплакалась. Нахлынул и ужас прошлой ночи, и собственные грустные мысли, и задетая гордость, и тоска по дому, и это вино так не кстати, и… Всё в общем. И сразу.

Изабелла лишь крепче меня обняла и продолжала гладить по спине.

— Вот-вот, Саша, вот так. Эх, дальше своего носа не видит… Мальчишка.

Я не очень поняла, к чему относилось последнее, и затихла, последний раз шмыгнув носом. Подняла голову и так и застыла, заметив облокотившегося на дверь эрцгерцога.

— Саша? — тихо позвала меня Изабелла.

Она-то спиной к двери стояла. Интересно, как давно он здесь? У меня ещё и лицо красное!

— Там… это, — пробубнила я себе под нос и спрятала лицо в её воротнике.

Изабелла оглянулась и цыкнула.

— Что вы, Ваше Высочество! — с осуждением сказала она. — Только посмотрите, госпожу Ведьму до слёз довели!

Надо же. Можно пить шампанское, хотя в моём состоянии всё же не стоит, да и нет его в Дареме. Но Изабелла, она же кормилица, она же близкая эрцгерцогу пожилая женщина и почти мать на моей стороне! Ещё бы голова не болела, и перед глазами кухня не плыла.

— Протрезвеет, передумает, — безразлично бросил эрцгерцог.

Помню, что ненадолго прикрыла глаза, а потом ноги подкосились, и я повисла на Изабелле.

Собственно говоря, следующее утро у меня началось с головной болью и нависающей надо мной Изабеллой. Я отрицательно мотнула головой.

Марта была бы в ужасе, но меня даже и переодевать не стали, вопрос ещё, кто вчера это проделал. На плечи накинули кафтанчик и куда-то решительно повели.

— Протрезвела, не передумала, — пафосно объявила Изабелла, резко распахивая дверь и толкая меня внутрь.

Только и успела, что заметить хитро-торжествующее выражение лица женщины, что-то вроде я же говорила. И Изабелла вышла, оставив меня в чье-то спальне.

Комната было достаточно большой. Напротив дверей — занавешенное тяжелыми шторами окно, в полумраке справа можно было рассмотреть массивную кровать с красным балдахином и письменный стол.