Госпожа ворон

Женщина поднялась, подошла к окну комнаты — светлой, небольшой, почти без убранств. Бану настояла на этом покое, хотя изначально, как одной из танов Яса, ей была выделена роскошная комната. Но стражу предполагалось селить отдельно, и Мать лагерей, намереваясь поселиться вместе со свитой на одном этаже, попросила "какие угодно условия, но для всех". В конце концов, всяко же не хуже ее затхлой коморки в подземельях Храма Даг.

Танша чуть отодвинула занавеску — из дешевого атласа кремового цвета — придвинулась к воздуху открытых ставень. Она ничего не говорила, обдумывая сложившуюся ситуацию, и Гистасп не мешал ей.

— В любом случае из двух, — произнесла, наконец, Бансабира, — будь то проводники или диверсия, чтобы силы Ласбарна не стали еще одной угрозой для северян, нам нужна серьезная разведка. Я надеялась, Юдейр сможет что-то придумать, и отдала соответствующие указания. Но он отправился сам и, к сожалению, он не Рамир.

— В каком смысле?

— В прямом. Ласбарн — не то место, где можно выжить в одиночку, не побывав там ни разу прежде.

Гистап, размышляя, качнул головой:

— И что…

— Тану, — раздался из-за двери голос запыхавшегося Серта. — Разре…

— Заходи, — Бану развернулась всем телом и переменилась мгновенно: не каждый день рассудительный и невозмутимый Серт так встревожен. — Что?

— Раману Тахивран, — невнятно сообщил блондин, переваливаясь за порог, спотыкаясь и едва не падая. Он удержался за дверной косяк, распрямился, вздохнул:

— Раману Тахивран. Она купила Дайхатта.

Бану подалась вперед.

— Заграбастала на свою сторону тридцать тысяч копий. Я сейчас услышал, что на Перламутровом острове на днях начался бунт против Яасд…

— Ясно, — сухо перебила Бансабира. Молниеносно в ее голове сложился замысел Тахивран. Мужчины увидели, как в спокойном с виду лице мелькнул расчет.

Бану села за стол — неспешно и с достоинством. Куда теперь торопиться?

— Тахивран предложила подавить его Дайхатту и в случае успеха, видимо, руку своей дочери? Что-нибудь в духе: зачем тебе, Аймар, танша забытых богами земель, когда можно породниться с династией, а через нее — с Зеленым домом? Зачем тебе север, если ты можешь объединить юг? Зачем вдова, когда под боком ждет девственница? Тьфу, — искренне отплюнулась Бану, — дешевка. А Аймар битый час нес какую-то чушь, но словом не обмолвился о предложении, подонок. Это важная новость, Серт, — искренне поблагодарила танша. — Возвращайся на праздник, и, если еще что узнаешь, сообщишь вечером.

— Слушаюсь, — отозвался Серт и, уловив нужную ноту во взгляде тану, оскалился. Кивнул и вышел.

— Ну, дешевка или нет, — осторожно начал Гистасп, когда за блондином закрылась дверь, — а помолвка Дайхатта и рами меняет многое.

— Ничего это не меняет, — отмахнулась госпожа. — На данный момент ничего нет страшнее исчезновения Юдейра, — поведала Бану, и Гистасп прочел в ее лице не сетование, а готовый созревший план.

— Что мне делать? — с готовностью генерал встал вплотную к столу, за которым стояла танша.

— Тебе? — Бану глянула на него с интересом. — Праздновать, — ответила вдумчиво, поднялась.

* * *

Глаза попросту заволокло от одной этой фразы. Генерал сглотнул, стараясь совладать с голосом.

— Вы что задумали?

— Найти опытного разведчика, пока ты отводишь моих людей обратно в чертог. Обычно, конечно, Гобрий у нас отвечает за отход, но раз уж его нет, — непринужденно поразмышляла танша.

— Где вы будете его искать?

— Думаю, в Храме Даг.

— Я поеду с вами, — выпалил безапелляционно.

— Тебе приказано отвести людей в чертог, генерал, — спокойно отказала Бансабира. Гистасп скрипнул зубами: снова эта чертова пропасть. Снова танша напоминает о дистанции между ними. В пекло ее.

— Великое море в январе не щадит никого, — впервые в жизни Гистасп повысил на Бансабиру голос, надвигаясь почти угрожающе.

— Гистасп, — Бану от неожиданности остолбенела с какой-то бессмысленной улыбкой.

— Я не для того зашел так далеко, чтобы позволить вам сгинуть среди бурь.

Бансабира затаила дыхание, отступила на полшага.

— А как далеко? — нехорошее предчувствие закралось в душу. Она положила ладонь на рукоять кинжала.

Гистасп прикусил язык, озлившись на себя. Бесхребетный сопляк, разболтался. Не дайте Боги узнает, что он говорил с Маатхасом, проблем не оберутся они с Сагромахом оба. Надо срочно что-то предпринимать.

Но ничего, кроме самого тривиального, пошлого и примитивного варианта в голову не шло, а танша, между тем, хмурилась все сильнее и рукоять кинжала за поясом платья сжимала все тверже.

Мужчина в один решающий шаг обошел стол, положил руку Бану на плечо, чуть потянув на себя, наклонил голову. Бану не отодвигалась, и Гистасп успел ощутить на губах теплое дыхание, прежде чем:

— И что ты собираешься делать? — замер, остановленный вопросом.