Госпожа ворон

Древний как мир спор за земли, способные кормить, Гор использовал против обеих стран. Народы-побратимы обязаны сплотиться для решающего удара по господству Далхоров. В конце концов, настолько удобного случая может не представиться еще лет триста. Адани запас хороший урожай, а на юге страны можно не только взращивать зерно и добывать железо для оружия, но и забивать стада скота. Закупая у Архона лес, можно было строить тяжелые осадные орудия. Одна беда у Адани: война с Орсом отняла половину поколения, а новое еще не подросло. Но ничего, твердили собравшиеся за спиной Гора сподвижники, у Ласбарна людей хватает. Орс предпочел не мараться о работорговлю, оставляя это Ласбарну и лишь вытрясая из него дань солью, железом, медью, золотом, драгоценностями. Поэтому людей для решающей битвы у них, ласбарнцев, хватает.

Змей, услышав речи новообретенных товарищей, ухмылялся.

* * *

Чем больше ласбарнцев, проникнутых трогательной речью Гора о народах-побратимах, присоединялось к наемнику, тем больше он понимал, что расположить к себе без исповедальной легенды не удастся. Люди всегда охотнее идут за тем, чьи желания и проблемы понятны во всем. Поэтому в скором времени он всерьез взялся за сочинение таковой. А тем временем, отборная пара сотен головорезов, ведомая им, совершила серьезный грабеж на южных рубежах с Адани. Через пару недель после этой успешной вылазки за провиантом и оружием, к Гору под видом ценного осведомителя пожаловал один ласбарнский торгаш с парочкой карт и двумя дюжинами телохранителей в придачу. Прикинув ситуацию, Гор не только снабдил новой порцией заданий аданийских лазутчиков, но и бросил все силы, чтобы убедить приграничье Ласбарна во враждебном проникновении аданийцев на исконные земли пустыни. Парочка диверсионных вылазок в награбленной аданийской одежде лишь добавили реалистичных красок в историю.

Адани всерьез решил партизанской техникой занять в Ласбарне освободившееся место Орса. Они не для того сбросили одно иго, переговаривались в лагерях у костров, чтобы тут же натянуть другое. Если аданийцы не готовы помочь Ласбарну уничтожить Орс, значит, придется силой завоевать его ресурсы для борьбы с давним и неуправляемым врагом.

Гор, наблюдая, торжествовал.

* * *

В конце концов, Хртах сочинил убедительную байку и пустил ее меж доверенных людей, которых взял частью из Орса, а частью из доверенных шпионов Адани, чтобы те пустили нужные слухи в собиравшихся рядах. Разумеется, он, Хртах, не чистый ласбарнец, врать в мыслях не было, но его семья обосновалась в этих местах, вблизи от Адани лет тридцать назад. Старшая сестра говорила, что самому Хртаху тогда было года три. Пока с ними жил его дед, опытный боец былых времен, Хртах обучался от него воинской науке, но с его смертью пришлось оставить мечты о военном будущем. Примерно два года назад на рубежах Ласбарна и Адани случилось несколько мелких стычек, но его семью, семью простых рабочих на соляных шахтах одного из местных князей, угнали в плен. В Адани его, как более крепкого и способного мужчину взял к себе на службу какой-то мелкий сир, таскавший за собой с турнира на турнир. Так у Хртаха появилась возможность исследовать столицу, часть южных земель и совсем незначительную часть восточных. Он с трудом узнал, что его старенькая мать погибла еще по дороге до Адани, отец скончался от непосильного труда на фермах в окрестностях Красной башни, главной твердыни аданийского юга, а обеих сестер забрали прислуживать во владения какого-то лорда Амада.

С невообразимыми усилиями сбежав, Хртах попытался найти сестер, но не удалось: обеих их прошлый хозяин проиграл в нарды какому-то орсовцу. И с тех пор вся правда мира стала для него очевидной.

История была не без огрехов, Змей признавал, но звучала убедительно, да и он сам обладал хорошим даром внушения. К началу января Змея активно принимали за своего во всех восточных оазисах Ласбарна, вот правда заходил он туда либо как аданиец, не осведомляя тех, кого собрал за плечами для атаки на Адани, чтобы спровоцировать удельных князей пустыни; либо заходил в оазисы ночью, как голодранец-ласбарнец, которого в силу ничтожности рождения никогда не поддержат вельможные князья в борьбе с жадными иноземцами.