Госпожа зельевар

Волновался за меня? Что вообще случилось?

– Ну слава Господу, – услышала я голос отца. Он выплыл из тени, словно привидение, и я едва рот не раскрыла от изумления. Отец? Что он тут делает, как он попал в академию?! – Справились.

– Папа? – прошептала я. В глазах отца сверкнули слезы, и я поняла, что он не собирается ни ругать меня за побег, ни проклинать за то, что я не захотела стать женой Зульбара. Он был искренне счастлив, что я была жива и невредима… ну, не совсем невредима, но все же.

Голову окутало болью. Робин взял со стола какую-то банку с мазью и, опустив туда палец, принялся что-то старательно смазывать на моей щеке. От прикосновения все во мне замерло – почему-то сделалось очень жутко и очень радостно. Я застыла, не сводя с него глаз – Робин смотрел на меня с тревогой и болью.

– Что случилось? – спросила я, глядя в его глаза.

– Молчи, – вздохнул ректор. – Тебе сейчас лучше просто полежать. Пусть твой отец наконец-то все тебе объяснит.

Отец вздохнул. Провел ладонями по лицу, словно не решался заговорить, а затем признался:

– Господи, Делла, ты не представляешь, как я испугался, когда ты пропала.

– Прости, – прошептала я. Мне сделалось невероятно стыдно. Надо было не сбегать через окно, а выйти к хозяину ломбарда и заявить, что я не стану его женой. Вряд ли они с отцом поволокли бы меня в церковь на веревке. А теперь я видела, до какой степени ужаса мой побег довел отца, и понимала, что сгореть от стыда не просто фраза.

– Ты знаешь о Заклятии Паучьей вдовы? – спросил отец. Я неопределенно пожала плечами. Слышала что-то очень давно. Заклятий так много, что все и не упомнишь, этим занимаются боевые маги. Отец вздохнул.

– Его используют, чтобы вызвать неизбежную мучительную смерть, – продолжал он, и Робин кивнул. Зачерпнув еще мази, ректор взял меня за руку, и сквозь мой растерянный страх проступила неловкость. Мне сделалось неудобно в самой себе, и я не знала, куда деться от этого чувства.

– Так вот, Делла, дочка… ты сама и есть это заклятие, – произнес отец. Робин хмуро покосился на него и кивнул, соглашаясь, а я подумала, что все это какой-то бред.

– Как человек может быть заклятием? – спросила я. – Что ты такое говоришь?

– Когда твоя мать носила тебя, на нее наслали такое заклятие, чтобы вытравить плод, – глухо произнес отец. Сейчас он смотрел не на меня, а куда-то в прошлое, туда, где был молодым и сильным, туда, где любил и был любимым, а потом утратил то, что было для него так дорого. – Была одна женщина, которая хотела, чтобы я женился на ней, а не на Эльзе. Но я свой выбор сделал, и это ее очень сильно задело. Она сказала, что я никогда не буду счастлив без нее и раз сделал свой выбор, то в жизни меня ждут только боль и муки…

– И нанесла удар, – откликнулась я. Мне вдруг вспомнился далекий сон, который постоянно приходил в детстве: теплые воды моря качали меня на ладонях, и я нежилась в этом бесконечном тепле и любви, но потом откуда-то накатывала тьма, над головой раскатывался гром, и становилось больно. Очень больно.

– Тебя спасла сила материнской любви, – сказал отец. Он выглядел смущенным – как и все люди, которые говорят о чем-то очень простом и очень важном. – Эльза так любила тебя, что колдовство оказалось бессильным. Но когда ты родилась, мы увидели, что все твое тело будто бы покрыто паутиной… – отец сжал пальцами переносицу, словно вспоминать было безумно больно. – Вызвали королевских магов, и они сказали, что ты каким-то образом поглотила заклятие, которое должно было тебя уничтожить. Ты сама – оно.

Робин наконец-то закончил смазывать мои руки. Бен сидел, не говоря ни слова. Я слушала и не могла поверить в то, что слышу. В душе было глухо и пусто.

– На тебя наложили особые оковы, которые удерживали заклятие, – сказал отец. – Но они ослабли, когда ты попала сюда. Магический фон академии слишком силен, он их просто смял. Думаешь, почему я не пускал тебя учиться, когда ты так хотела, почему колледж зельеварения был единственным, что я разрешил? Я хотел сберечь тебя, Делла, дочка. Как мог, как умел.

В носу защипало, глаза стало печь, но слезы так и не появились.

– Что же делать? – спросила я, переведя взгляд на Робина. – Мне… придется уехать?

Ректор нахмурился. Какое-то время он молчал, а затем ответил:

– Нет. Боюсь, теперь вы не сможете покинуть академию, Делла.

Глава 5.1

Делла

Утром все кажется как-то проще, что ли.

Утро приходит, и все ночные страхи развеиваются. Сегодня в академию приезжали студенты, нам с Беном надо было заняться планированием семинаров и практических занятий, и то, что я была живым Заклятием Паучьей вдовы, одним из самых мощных и смертоносных, уже не так пугало.

Я сумела это принять. Я не знала, как буду жить дальше, но готова была искать свой путь.

Отец уезжал домой сразу после завтрака. Войдя в столовую, я увидела его с Патриком: кот сидел на коленях у бывшего хозяина, заглядывал в тарелку с яичницей и беконом и мурчал. Сев рядом, я услышала: