Госреальность

Незнакомец ринулся в подворотню, едва завидев «псов»: бурный поток машин чуть замедлил их – Незнакомцу удалось выиграть немного времени. Он вбежал в квадратный двор, посреди которого росло маленькое деревцо, похожее на китайский бонсай без листьев. Растение приветливо помахало Незнакомцу веткой, когда тот пронёсся мимо. Дом же молча смотрел на него десятком пустых, серых глазниц-окон, которые внезапно сделались мутными.

«Глушилка» – подумал Незнакомец, врываясь в парадную: «Значит, дела совсем плохи».

Почти пять лет назад на смену обычному стеклу, в квартирах и офисах, витринах магазинов, и даже в автомобилях пришло стекло умное, которое под воздействием слабого электрического тока умело становиться непрозрачным. В тот день «псы» овладели величайшей магией: стоило нажать на кнопку специального устройства – «глушилки», и каждое стекло в радиусе 20 метров становилось преградой для ненужного внимания.

Колдовство использовалось, конечно же, во благо всех жителей Петрополиса – детей, в первую очередь. Чтобы юные горожане, задумчиво смотря в окно: школы – когда скучают на уроках, квартиры – когда наблюдают за птицами, автомобиля – когда едут за покупками вместе с матерью или отцом, ненароком не увидели смерть и страдания, болезнь и голод. А их родители не увидели бы, как «псы» похищают несогласных прямо с центральных улиц города. Или как ополоумевший от вседозволенности и наркотиков патриций избивает малолетнюю проститутку прямо посреди дороги. Обычное же, глупое стекло, которое не могло понять, какую реальность можно показывать, а какую нет, оказалось под запретом.

Незнакомец взбежал по тёмной, широкой лестнице. По продавленным, оплавленным временем ступеням – на самый верх. Гром берц звучал всё ближе: он походил на рокот аплодисментов, которые воспевали безрассудное и бессмысленное мужество Незнакомца. «Псы» чуяли добычу. Перед глазами у них мелькали новые звёзды, новые награды, новые повышения – нужно было лишь сломать ещё одного человека. Это ведь так просто! Чик – и миска щенка ломится от корма. Чик – и сука облачается в новые шелка. Чик – и хозяин дарит новую конуру.

Вершина: лестничная клетка, на которой была лишь одна, измазанная уже облупившейся красно-бурой краской дверь. Скрипучие, измученные петли из последних сил держали её дряхлое, крошащееся тело – настолько старое, что дверь ещё помнила чёрные воронки. Наконец, её час пробил.

Получив удар в спину, Незнакомец ввалился в помещение: черные псы облепили его и начали бить дубинками, методично превращая человеческое тело в месиво. Вожак растолкнул их и вошёл в квартиру: перед ним был длинный тёмный коридор. Пол, покрытый пластиковой плиткой, запертые двери по правую руку – давно брошенные комнаты. И лишь проём впереди мерцал слабым сиянием.

Вожак выдвинулся вперёд, пока его стая ломала запертые двери. Войдя в проем, он будто бы оказался внутри жёлтого топаза: комната переливалась, лучилась мягким светом благодаря множеству самых разных зеркал, что висели на стенах – овалов в изразцовых медных рамах и простых квадратов вовсе без обрамления, прямоугольников во весь рост и крохотных кругляшков с ручкой. Десятки зеркал отражали и преломляли свет одинокого торшера, что стоял в углу: тонкая чёрная ножка держала оранжевый абажур с небольшой бахромой. Пол же был устлан одеялами и подушками, отчего в воздухе недвижно стояла пыль. Посреди комнаты сидел старик: голова и лицо его были гладко выбриты, глаза его были плотно сжаты – судя по всему, он был слеп. Дряхлое тело его скрывали оранжевые лохмотья с причудливым узором, чем-то похожие на облачения буддийских монахов.

– Не выключаются! – в комнату вбежал один из «псов».

– Потому что это не визоры, идиот! – рявкнул Вожак и с силой ударил по ближайшему зеркалу.