Гость

Михаил Дмитриевич старательно отводил глаза от Александра Николаевича. Его настроение становилось все более мрачным по мере того, как они приближались к дому, где, по расчетам, должен был находиться супермозг. Михаил Дмитриевич видел людей в форме милиции, в армейской форме, в штатских костюмах, притаившихся за каждым углом. Десятки металлических стрекоз висели в воздухе. Их угрюмые тени медленно передвигались по земле, по стенам домов.

Полковник, а за ним и ученые подошли к группе людей, стоявших у дома. Александр Николаевич сразу узнал в одном из них, коротко стриженном под ежик, человека, с которым когда-то на опушке леса разговаривал полковник Тарнов и называл его Эльбором Георгиевичем.

- Вовремя поспели, - тихо сказал Эльбор Георгиевич полковнику и посмотрел в сторону ученых. - Чем они могут нам помочь?

- Обстоятельства покажут, - уклонился от ответа полковник Тарнов. - Не пора ли начинать?

Эльбор Георгиевич кивнул и знаком показал нескольким людям, стоящим наготове у дверей, что можно начинать. Неслышно, как тени, эти люди поднялись по лестнице впереди полковника и ученых.

В последний момент к ним присоединился Эльбор Георгиевич.

Гибкий коренастый оперативник нажал кнопку звонка и тут же отпрянул в сторону. Его коллеги стояли наготове.

Прошло несколько минут, прежде чем открылась дверь и показалась стройная сероглазая женщина с тонкой шеей и высокой гладкой прической.

Александр Николаевич расслышал, как Михаил Дмитриевич пробормотал:

- Клетка пуста.

Женщину сразу оттеснили в сторону от двери, и несколько оперативников проникли в квартиру.

- Что случилось? - испуганно спросила хозяйка квартиры.

Прежде чем ей успели ответить, из квартиры выскочил низенький оперативник и доложил Эльбору Георгиевичу:

- В квартире его нет.

- Где ваш жилец? - спросил Эльбор Георгиевич у Али.

- Не знаю. Он исчез вчера, - сказала Аля, и ее глаза наполнились слезами. Она уже поняла, что предчувствия не обманули ее.

Эльбор Георгиевич взглянул на Тарнова, и тот без слов понял его.

- Давайте-ка пройдем в квартиру, - попросил Тарнов женщину.

Аля кивнула, отворачивая лицо и сглатывая слезы. Она поспешно вошла в комнату и села в то самое кресло, где часто сидел Юра. Она сделала это нарочно, чтобы в кресло не сел посторонний.

- Вы сказали - исчез. Как это понять? - спросил Тарнов Алю. - Ушел, уехал?

- Не знаю. Я хотела познакомить Юру с академиком. Но на работе его не оказалось. И дома тоже…

Она посмотрела на пустую вешалку и закрыла лицо руками. Ее плечи затряслись.

- Успокойтесь.

Аля послушно взяла поданный ей стакан с водой.

Всхлипывая все реже, она стала рассказывать. Лицо полковника было участливо-сочувственным, изредка он вставлял «да», «конечно», «неужели», «ужасно» - несложный набор, поощряющий высказаться до конца. Александр Николаевич вспоминал, что совсем недавно он видел лицо полковника иным.

Если Аля в своем несвязном рассказе перескакивала от события к событию, полковник умело возвращал ее к тем фактам, которые его интересовали.

Все испортил Александр Николаевич. Его вывел из равновесия Михаил Дмитриевич. К тому же он плохо переносил женские слезы. Когда Аля сказала о Юрии:

«Понимаете, я впервые встретила настоящего человека», он весьма выразительно хмыкнул.

Аля тотчас умолкла, с недоумением посмотрела на полковника и спросила:

- А собственно говоря, почему я вам рассказываю все это?

- По моей просьбе, - мягко сказал Тарнов.

- А какое право вы имеете спрашивать? - глаза Али стали злыми.

- Видите ли, нам необходимо разыскать Юру.

- Кто вы?

- Полковник милиции. Это мои сотрудники, а это - ученые.

- Один ученый уже вмешался. И только навредил. Слово «ученый» в Алиных устах прозвучало саркастически, и «дымящийся» Александр Николаевич взорвался. Прежде чем полковник успел ему помешать, он выпалил:

- Мы разыскиваем собственность нашей лаборатории - искусственный мозг. Он может называться Юрой - сути это не меняет!

Слезы на женском лице мгновенно высохли, оставив две темные дорожки.

Аля повернулась к Александру Николаевичу. Ее побелевшие губы дрожали:

- Вы… вы сами - искусственный мозг! Она была вне себя от ярости и обиды. Еще мгновение - и она влепила бы ему пощечину.

Александр Николаевич отступил, пожимая плечами. И тогда вперед выступил Михаил Дмитриевич. Он смотрел на Алю с неподдельным сочувствием.

- Не огорчайтесь, то, что сказал мой коллега, не имеет для вас никакого значения, - сказал он.

- Значит, это правда?

На Алю было больно смотреть. Плечи беспомощно опустились, и от этого шея казалась тоньше и длиннее, на нижней закушенной губе показались капельки крови,

Расчувствовался даже Александр Николаевич. Из-за спины Михаила Дмитриевича он сказал:

- Не стоит из-за него так переживать. Он же ненастоящий.

Александр Николаевич плохо знал женщин.

- Вот как? Ненастоящий? - с прежней яростью произнесла Аля. - А вы - настоящий? Вы уверены в этом?

- Александр Николаевич не хотел вас обидеть, - сказал Михаил Дмитриевич. - Извините его. Аля, пряча слезы, отвернулась.

- Он любил меня. Он говорил: «Вот, оказывается, как это бывает, когда полюбишь…»