Гость

Первым серьезным испытанием станет обед этого полицейского. По крайней мере, таково твое предварительное предположение. Сначала тебя интересовала проблема отправления естественных потребностей, но полицейский для этой цели просто вошел в дом и воспользовался туалетом. Он выбрался из машины приблизительно через полтора часа, когда утренний кофе прошел через всю систему пищеварения и достиг мочевого пузыря. Потянулся, разминая затекшие мышцы. Затем прошел к крыльцу и позвонил в дверь. В мощный полевой бинокль тебе открылся великолепный вид сбоку. Симека была не видна. Она оставалась в доме. Зато движения полицейского, неуклюжие и смущенные, не вызывали никакого сомнения. Он ничего не сказал. Ни о чем не попросил. Просто встал перед дверью. То есть обо всем уже было условлено заранее. Да, усмехаешься ты, Симеке не позавидуешь. Женщине, подвергшейся изнасилованию, приходится терпеть непрошеные визиты мужчины ради неких действий, определенно связанных с половым членом. Однако все прошло достаточно гладко. Полицейский вошел в дом, дверь закрылась, через минуту дверь снова открылась, и полицейский вышел на улицу. Вернулся назад к машине, внимательно оглядываясь по сторонам. Открыл дверь, сел на место и снова стал терпеливо ждать.

Значит, на отправление естественных потребностей рассчитывать нельзя. Следующая возможность представится во время перерыва на обед. Этот тип ни за что на свете не просидит двенадцать часов без того, чтобы не поесть. Фараоны постоянно что-нибудь жуют. Так говорит твой опыт. Булочки, печенье, кофе, бутерброды, вареные яйца. Они постоянно работают челюстями.

Харпер захотела осмотреть город. Она вела себя как турист. Ричер провел ее пешком на юг через Вашингтон-парк до Западного Бродвея, упирающегося в башни-близнецы Всемирного торгового центра. Всего около мили и трех четвертей. Они шли не спеша и потратили на прогулку пятьдесят минут. Небо было ясным и холодным, город кипел жизнью. Харпер пребывала в восторге.

— Можно подняться наверх в ресторан, — предложил Ричер. — Бюро должно оплатить мой обед.

— Я только что оплатила твой обед, — заметила Харпер.

— Нет, это был поздний завтрак.

— Ты постоянно ешь.

— Я мужчина крупный. Мне нужно хорошо питаться.

Сдав плащи в гардероб, они поднялись на лифте на самый верх. Постояли в очереди, чтобы попасть в ресторан. Харпер прижималась лицом к стеклянным стенам, наслаждаясь открывающимся видом. Она показала свой значок, и им отвели столик на двоих прямо у окна, выходящего на Западный Бродвей и Пятую авеню, оставшиеся внизу в четверти мили.

— Впечатляюще, — выдохнула Харпер.

Действительно, зрелище впечатляло. Воздух был чистый и прозрачный, и с такой высоты открывался вид на целую сотню миль вокруг. Далеко внизу простирался бескрайний город. Сложный, запутанный, бесконечно занятой. Зелеными и серыми лентами его пересекали реки. Пригороды плавно переходили в Уэстчестер, Коннектикут и Лонг-Айленд. В другой стороне на изгибающемся противоположном берегу громоздился Нью-Джерси.

— Где-то там наш Боб, — сказала Харпер.

— Где-то там, — согласился Ричер.

— Кто такой этот Боб?

— Полный осел.

— С точки зрения криминалистики не слишком точное описание, — улыбнулась Харпер.

— Он кладовщик, — сказал Ричер. — Работает с девяти до пяти, раз каждый вечер торчит в баре.

— Он не тот, кто нам нужен, да?

«Он никому не нужен», — подумал Ричер.