Гость

Бедняга до сих пор терпит. С тех пор он так и не выходил из машины, а машина по-прежнему стоит прямо перед домом Симеки. Напарник привез ему пакет с обедом. В нем термос с двадцатью унциями кофе. Скоро бедняге станет совсем невмоготу. Но это никак не влияет на твой план. Да и как могло бы повлиять? Времени два часа; пора делать звонок.

Ты открываешь украденный телефон. Набираешь номер Симеки. Нажимаешь клавишу с маленькой пиктограммой зеленого телефона. Слышишь, как переключается коммутатор. Раздаются гудки. Ты низко приседаешь за скалой и готовишься начать говорить. Здесь теплее. Нет ветра. Гудки продолжаются. Ответит ли Симека? Может быть, и не ответит. Капризная стерва, которая не позволила телохранителю воспользоваться туалетом, может запросто проигнорировать звонящий телефон. Тебя на мгновение охватывает паника. Что делать в том случае, если Симека не снимет трубку?

Она снимает трубку.

— Алло.

В ее голосе звучат тревога, недовольство, готовность перейти в нападение. Она думает, что это полицейский сержант, который будет жаловаться. Или координатор ФБР, который будет убеждать ее вести себя благоразумно.

— Здравствуй, Рита, — говоришь ты.

Она слышит твой голос. Ты чувствуешь, как она успокаивается.

— Да?

Ты объясняешь ей, что она должна сделать.

— Не первая, — принялась рассуждать вслух Харпер. — Первая жертва была выбрана наугад. Чтобы увести нас со следа. Вероятно, и не вторая. Вторая жертва была нужна, чтобы установить четкую схему.

— Согласен. Каллан и Кук — это фоновый шум. Дымовая завеса.

Харпер кивнула. Умолкла. Ричер почувствовал, что она шевелится у него за спиной. Выбравшись в проход, Харпер устроилась на трех креслах напротив. Ощущение странное, но знакомое. Между ними ничего, кроме ровных рядов одинаковых пустых кресел.

— Но убийца не будет оставлять истинную жертву на самый конец, — снова заговорила Харпер. — У него есть цель, и он хочет поразить ее до того, как кто-то успеет что-либо сообразить.

— Согласен, — повторил Ричер.

— Значит, третья или четвертая.

Ричер молча кивнул.

— Но которая из двух? В чем ключ?

— Во всем. В том же, в чем был и раньше. В уликах. В географии, в краске, в отсутствии насилия.

Обед состоял из холодного сморщенного яблока и кусочка швейцарского сыра — только это и мог предложить холодильник. Рита аккуратно разложила все на тарелке, чтобы сохранить какое-то подобие приличия. Поев, она вымыла тарелку, убрала ее в шкаф и, пройдя по коридору, отперла входную дверь. Постояла на холоде, затем спустилась по дорожке вниз. Полицейская машина по-прежнему стояла напротив. Увидев Риту, полицейский опустил стекло.

— Я хочу извиниться, — как можно вежливее произнесла Рита. — Я незаслуженно вас обидела. Просто все это начинает действовать мне на нервы. Разумеется, вы можете заходить в дом, когда вам потребуется.

Полицейский озадаченно уставился на нее, судя по всему думая: «Ох уж эти женщины!» Продолжая улыбаться, Рита подняла брови и склонила голову, словно повторила свое приглашение.

— Ну, тогда я зайду прямо сейчас, — сказал полицейский. — Если вы не возражаете.

Рита кивнула, дожидаясь, пока он выйдет. Она отметила, что полицейский оставил стекло опущенным. Когда он вернется, в машине будет холодно. Рита первой прошла к крыльцу. Полицейский торопливо семенил следом. Она решила, что он на грани отчаяния.

— Вы знаете, куда идти.

Рита осталась ждать в коридоре. Полицейский вышел из туалета с выражением нескрываемого облегчения на лице. Рита открыла перед ним входную дверь.

— Не стесняйтесь, приходите, когда вам понадобится. Смело звоните в дверь.

— Хорошо, мэм. Если вы действительно ничего не имеете против.

— Ничего не имею. Я очень признательна вам за то, что вы для меня делаете.

— Мы здесь выполняем свой долг, — с гордостью, но немного застенчиво произнес полицейский.