Гость из Альтрурии

— Во всяком случае, могу с уверенностью сказать, что в ротах и полках, расквартированных в городах, дело обстоит именно так, и пусть бы даже все рабочие ушли из милиции, это не отразится на ее боеспособности. Только вот чего добились бы они, выйдя из милиции? А ничего! Разве что сама собой устранилась бы причина, делающая милицию неспособной быстро и беспощадно подавлять забастовки. Покуда рабочие там, у нас еще могут быть какие-то опасения, но лишь только они оттуда уйдут, опасаться нам станет нечего. А что выиграют они? Им, как публике неблагонадежной, не позволят в дальнейшем носить оружие и объединяться в кружки. Этот вопрос был решен раз и навсегда в Чикаго во время беспорядков иностранных групп. Несколько отрядов полиции будет достаточно, чтобы разбить забастовщиков, — банкир разразился добродушным смехом. — И до чего же они смешны, если вдуматься. Их большинство — подавляющее большинство, если прибавить сюда землепашцев, — а они почему-то ведут себя как жалкое меньшинство. Рабочие говорят, что им нужен восьмичасовой рабочий день, и, чтобы добиться этого, объявляют время от времени забастовки. Но почему бы им не добиваться того же путем голосования? Располагая подавляющим большинством, они могли бы придать такому постановлению силу закона через шесть месяцев, и никто пикнуть не посмел бы. Они могли бы иметь любой закон, какой им хочется, но вместо этого они предпочитают нарушать существующие законы. Это «отчуждает от них общественное сочувствие», как выражаются газеты, однако, глядя на их дурь и бессильное упрямство, я, кажется, готов их пожалеть. Стоит им захотеть, и они могли бы за несколько лет перекроить наше правительство по собственному вкусу. Но, по-видимому, им это не так-то уж нужно, во всяком случае, они делают все, что в их силах, чтобы им не досталось то, что они так страстно хотят.

— Наверное, — сказал я, — их сбивают с толку затесавшиеся в их среду социалисты, пропагандируя неамериканские принципы и методы.

— Нет, — ответил банкир, — пожалуй, я б этого не сказал. Насколько я понимаю, социалисты единственные среди них, кто намерен добиваться осуществления своих идей законным порядком, посредством голосования, а уж это ли не американский метод? Мне не кажется, что социалисты подстрекают рабочих к забастовкам, во всяком случае, американские социалисты тут безгрешны, хотя газеты постоянно обвиняют их в этом, правда, обычно не потрудившись разобраться в деле. Социалисты, как мне кажется, воспринимают забастовки как неизбежный результат сложившихся обстоятельств и используют их как доказательство недовольства среди промышленных рабочих. Но, к счастью для существующего положения, лидеры у наших рабочих — не социалисты, ведь что бы там о них ни говорили, социализм у них обычно надуманный. Они знают, что, пока рабочие не прекратят бороться и не начнут голосовать, пока они не согласятся быть большинством, надеяться им не на что. Прошу заметить, я говорю не об анархистах, а о социалистах, чье учение требует подчинение закону, а никак не отрицает его, и которые стремятся установить порядок столь справедливый, что его так просто не нарушишь.

— А чем же все это кончится? — едва слышно спросил священник. — Как вы думаете?

— Если я не ошибаюсь, этот вопрос уже подымался здесь вчера вечером. Наш друг адвокат считает, как кажется, что раз мы теперь уживаемся, то можем и дальше продолжать в том же духе; или же сотворить свою собственную Альтрурию; или вернуться назад к патриархальному строю, когда работники принадлежали хозяину. Он, по-видимому, не разделяет мою веру в логику событий. Я же сомневаюсь, что это еще один пример женской логики. Parole feminine, fa iti inaschi[7], а логика событий не ограничивается словами, сюда входят и крепкие затрещины. Я не пророк. И не берусь предсказывать будущее — чему быть, того не миновать. Хотя существует небольшой памфлет Уильяма Морриса — не помню, как он называется, — который содержит много любопытных и интереснейших размышлений по этому поводу. Он полагает, что если мы не сойдем со своего теперешнего пути, то рабочие кончат тем, с чего начали — станут собственностью хозяина.

— Ну это едва ли, во всяком случае, не в Америке, — возразил я.