Гость из бездны (сборник)

Его привел в нормальное состояние голос начальника МУРа.

— Познакомьтесь! — сказал Круглов. — Профессор Снегирев Всеволод Аркадьевич! Капитан Афонин Олег Григорьевич!

— Так это вы расследовали дело Миронова? — спросил профессор, пожимая руку Афонина с такой силой, что тот поморщился.

— О, нет! — вздохнув, ответил капитан. — Никак не могу приписать себе хоть какую-нибудь заслугу. Все время я блуждал в тумане, как слепой.

Снегирев улыбнулся.

У него было очень моложавое лицо. Светло-серые, почти голубые глаза смотрели на Афонина чуть насмешливо.

— Я тоже блуждал в тумане, — сказал Круглов. — До тех пор, пока не мелькнула мысль о гипнозе. А тогда я вспомнил показания Синельникова. — Он повернулся к Афонину. — Синельников — это один из «расстрелянных» вместе с Ивановым. Он знал Миронова и, когда пришла наша армия, рассказал обо всем в политотделе армейской дивизии. Его рассказ, зафиксированный в форме протокола, и есть тот документ, о котором я говорил вчера. А когда я вспомнил, что там упоминалась фамилия Иванова, все стало окончательно ясно.

— Мне и теперь не все ясно, — признался Афонин. — С момента мнимого расстрела прошло много времени. Почему же Иванов потерял сознание сегодня?

— Такой вопрос, — очень серьезно сказал Снегирев, — делает вам честь, Олег Григорьевич. Вы, если можно так выразиться, ухватились за главное звено всей цепи. Именно в этом проявилась колоссальная сила Эдуарда Фаулера.

— Почему Фаулера? — удивленно спросил Круглов. — Мне известна фамилия Фехтенберг.

Снегирев пренебрежительно махнул рукой:

— Фехтенберг, Стимсон — это все псевдонимы. Такие люди встречаются крайне редко и хорошо известны в медицинском мире. Я готов спорить на что угодно, — это был именно Фаулер.

Зазвонил телефон. Круглов снял трубку. Афонин увидел, как просветлело лицо его начальника.

— Ну вот, — сказал он, положив трубку телефона, — все и пришло к концу. Эдуард Стнмсон задержан. Он будет доставлен в Москву завтра утром.

— Я ничего не понимаю, — сказал Афонин.

— Сейчас поймешь. Вы не возражаете, Всеволод Аркадьевич?

— Наоборот, мне самому интересно.

— Так вот, — сказал Круглов. — Когда мы установили, что в номер к Михайлову, вернее Миронову, входил какой-то человек, передавший ему пистолет, изготовленный на Западе не более чем два месяца назад, мы предположили, что это иностранец. Я получил список всех, кто находился в гостинице «Москва» в утро самоубийства. Но, к моему разочарованию, фамилии Фехтенберг в нем не было. Дело в том, что, получив сообщение Синельникова, сотрудники особого отдела дивизии провели расследование и допросили большое количество пленных, взятых как раз в том городе, где произошла эта история с Мироновым. И выяснилось, что расстрелом руководил Фехтенберг, подавно приехавший из Берлина. Мое внимание обратил на себя тот факт, что корреспондент Стимсон выехал из гостиницы «Москва» в тот же вечер, хотя приехал только накануне. И естественно, явилось предположение, что Стимсон — псевдоним Фехтенберга. Я обратился в прокуратуру и получил ордер на его задержание. Майор Дементьев вылетел тотчас же наперехват. Помогло то, что Стимсон приобрел билет через администрацию гостиницы. Вот, в сущности, и все. Стимсона задержали на самой границе.

— На самой границе? — Снегирев казался удивленным. — Выходит, что Фаулер не чувствует себя в чем-либо виноватым. Иначе он попытался бы заставить Дементьева отпустить себя.

— Вы думаете, это так просто сделать? — усмехнулся Круглов. — Мы ведь знали, с кем имеем дело. Мы не столь наивны.

— Простите! — сказал Снегирев.

— Допустим, что Дементьев отпустил бы Стимсона. Ну пусть будет Фаулер. Тогда его задержали бы другие. Все меры были приняты.

Профессор повернулся к Афонину. Казалось, он был чем-то очень недоволен.

— Вы спрашивали, почему Иванов потерял сознание?

— Да, меня это интересует.

— Вы знакомы с принципами и техникой гипноза?

— С техникой, конечно, не знаком. А с принципами весьма поверхностно.

— Но все же знакомы? А вы? — спросил он Круглова.

— Вероятно, так же, как капитан Афонин.

— У вас есть время? Мне придется прочесть небольшую лекцию.

— Ради такого случая у кого угодно найдется время. Надо же знать, как действует человек, которого нам придется завтра допрашивать.

— Рекомендую не забыть сделать это в моем присутствии.

— Конечно, Всеволод Аркадьевич! Именно потому мы вчера и обратились к вам. И очень признательны за ваше согласие.

— Так вот, — начал профессор. — Вы догадались, что Миронов расстреливал своих под внушением Фаулера, тогда Фехтенберга. Под тем же внушением он выпустил очередь из автомата в воздух. По той же причине офицеры, присутствовавшие при расстреле, не проверили результат расстрела. Но вы, вероятно, не знаете, что внушение такой силы невозможно.

— То есть как это невозможно? Оно же было!