Гость из бездны (сборник)

— Не пытайтесь увидеть работу механизмов, из этого все равно ничего не выйдет. Главный аппарат не даст сигнала, если в помещении, где должна быть произведена работа, кто-нибудь находится. Вы, конечно, можете поймать момент и застать их, так сказать, врасплох. Но в этом случае они тотчас же скроются. Это сделано из соображений безопасности. Ведь механизмы не думают и не рассуждают. Они работают вслепую, не обращая внимания ни на что. Неосторожность может привести к ушибам и даже увечьям, особенно, если в доме есть дети. Если вам так хочется увидеть, то надо выключить контрольный прибор, а я не знаю, как это делается. Придется вызвать механика.

— Нет, — ответил Волгин. — Пока не надо никого вызывать. Я могу подождать.

Когда Мунций находился в отъезде, Волгин не давал никаких заказов и ел то, что находил на столе. Но он скоро заметил, что подаваемые ему блюда именно те, которые он раньше чаще всего заказывал. Кто-то или что-то запомнило его вкус.

Дом был по горло насыщен техникой, создающей максимальный комфорт его обитателям. Все делалось само собой, и делалось именно так, как нужно. Создавалось впечатление, что невидимые автоматы внимательно и заботливо следят за людьми, знают их желания и даже слышат их мысли.

Волгина долго поражал «фокус» с освещением комнат. Источников света нигде не было видно, светились стены и потолки Но сила их света целиком зависела от желания человека. Стоило только подумать, что в комнате недостаточно светло, как тотчас же свет становился ярче. Стоило пожелать темноты, и стены «потухали».

Двери открывались сами собой, когда кто-нибудь подходил к ним, и сами собой закрывались за человеком. Но если почему-либо следовало оставить дверь открытой, то именно так и происходило — невидимые механизмы точно «угадывали» намерения своих хозяев. При умывании вода появлялась словно по волшебству и переставала течь, когда человек больше не нуждался в ней.

В кабинете Мунция стояло несколько совершенно прозрачных, почти неразличимых глазом, шкафов с книгами. Волгин знал, что эта «роскошь» является не правилом, а исключением. Обычно книг не держали в доме, их можно было получить в любой момент из многочисленных книгохранилищ. Но Мунций по роду своей деятельности нуждался в личной библиотеке. Тут было много хорошо знакомых Волгину книг в обычных переплетах, но находились и другие, непривычные и странные для него — маленькие металлические трубочки, сантиметров восьми длиной. На каждой из них стояло название и очень редко имя автора.

В углу кабинета на небольшом столике помещался аппарат, сделанный из чего-то вроде горного хрусталя и пластмассы. Книга-трубка вставлялась в специальное отверстие этого аппарата; поворачивалась крохотная рукоятка, и чистый красивый голос начинал читать книгу. Громкость и скорость чтения регулировались той же рукояткой.

Помимо текста, в трубке заключалось еще и изображение — книга была «иллюстрирована». При желании «читающий» мог не только слушать, но и следить за текстом по движущимся на стенке аппарата «живым» иллюстрациям, подобно тому, как в двадцатом веке люди смотрели кинофильмы на экране телевизора.

Каким образом удавалось вместить в восьмисантиметровую трубочку довольно объемистую книгу и относящийся к ней «фильм», Волгин не мог понять.

Он часто пользовался этими трубочками при своих занятиях и скоро привык к ним. Техника чуждого ему мира становилась понятнее, если он не только читал о ней, но и видел воочию машины и аппараты.

Тем же способом он ознакомился со многими городами, описание которых нашел в библиотеке Мунция, видел новый транспорт и даже «совершил» полет на Луну, с огромным интересом «прочтя» описание какой-то научной экспедиции на спутник Земли. В этой экспедиции участвовал сам Мунций, и Волгин мог видеть его за работой.

Тут же, в кабинете, помещался аппарат, который назывался «телеофом»; это был отдаленный потомок телефона.

Во всем доме не было ковров, портьер и тому подобного — люди избегали создавать скопища пыли, которые затруднили бы работу убирающих машин, — но в одном из углов кабинета лежал ковер или что-то очень похожее на него. На нем стояло кресло, а на стене помещался маленький диск с концентрически расположенными цифрами.

Действие аппарата было настолько поразительным и непонятным, что Волгин, несмотря на четыре прошедших месяца, так и не мог вполне привыкнуть к нему и каждый раз испытывал волнение, собираясь воспользоваться этим «телефоном».

Внешне все выглядело просто. Он садился в кресло (пользоваться телеофом стоя было нельзя) и, нажимая по очереди на цифры, набирал личный номер Люция. Ни с кем, кроме своего «отца», Волгин не соединялся. Проходило некоторое время — и в центре диска вспыхивала зеленая точка. Это означало, что Люций услышал вызов, подошел к аппарату и сел в такое же кресло у себя дома. Тогда нужно было нажать на зеленую точку.

Каждый раз Волгин усилием воли заставлял себя выполнить это последнее действие. То, что происходило затем, казалось ему чем-то вроде галлюцинации.