Гость из будущего. Том 1 (СИ)

И только сейчас я разглядел, что на журнальном столике кроме початой бутылки коньяка, в тарелочках лежит нехитрая закуска, и что по углам стоят инструменты в чёрных футлярах. И мне стало смешно, что я простых музыкантов принял за каких-то мафиози. Вот что значит пережить лихие 90-е, когда легко можно было перепутать бандитов, ментов и музыкантов.

— Слушай, Феллини, а у меня к тебе дело, — сказал Эдуард Хиль. — У нас скоро гастроли, а я всё не могу взять в толк: песни, которые мы записали, я могу исполнять или нет?

— Требуется утвердить репертуар на худсовете? — закивал я головой. — В принципе…

«А ведь это идея! — в моём мозгу моментально зашевелились извилины, отвечающие за хитрожопость. — Дядя Йося Шурухт хотел, чтобы я сообщил Леониду Быкову про преждевременный выпуск пластинки. Меня ведь чуть что не жалко, подумаешь, я с Леонидом Фёдоровичем навсегда испорчу деловые отношения. А тут сам товарищ Хиль нарывается! Вот кто обрадует нашего главного режиссёра, хорошей вестью».

— Так да или нет? — певец толкнул меня в плечо.

— А вы сейчас здесь будете выступать? — спросил я, обдумывая как бы получше провернуть комбинацию.

— Так, одна небольшая халтурка, всего пару песен, — смутился Эдуард Хиль. — Один хороший человек, очень хорошо и убедительно попросил.

— Понимаю, — хмыкнул я, — цеховики снимают стресс, пока их не поймал обэхээс.

— Точно! — загоготал один из музыкантов и все парни разом согнулись пополам от хохота.

— Песни исполнять можно, но есть одно условие, — сказал я, похлопав Эдуарда Хиля по плечу.

* * *

Спустя примерно двадцать минут, когда дядя Йося Шурухт под столом отпинал все мои ноги, намекая, что пора бы сообщить Леониду Быкову пренеприятную и одновременно приятную новость про выход миньона, на сцене ресторана произошли некоторые изменения. Местные музыканты под недовольный гул танцующих людей, покинули свои рабочие места, а вместо них выскочил к микрофону конферансье.

— Спокойно, товарищи! Наш творческий вечер продолжается! — громко объявил он. — А сейчас специально для вас выступит…

— Танцы давай! — загорланил какой-то торопыга, обнимая одной рукой красивую даму. — А твои поэты пусть днём выступают! Правильно?

И на танцполе тут же раздался свист. Не то чтобы советский народ не любил поэзию, скорее наоборот, концерты Евтушенко, Вознесенского, Рождественского и других мастеров стихотворного слова собирали огромные залы. Однако публика в «Неве» подобралась слишком специфическая: цеховики, работники комиссионных магазинов, служащие продовольственных баз, снабженцы промышленных предприятий, гости с жаркого юга. Одним словом — коммерсанты, которые своей теневой деятельностью затыкали дыры в неповоротливой советской плановой экономике. И многим из них поэзия была до лампочки.

— Спокойно, товарищи! — рявкнул конферансье, перестав улыбаться. — Встречайте: звезда эстрады, Эдуард Хиль!

— Оооо! — разом выдохнул разволновавшийся народ.

И парни в светло-серых костюмах вылетели на сцену, задник которой напоминал парус. А сам Хиль, пока его ребята поднастраивали музыкальные инструменты, неожиданно для гостей произнёс:

— Сегодня состоится премьера песни. Но для этого мне понадобится помощь замечательного актёра и начинающего режиссёра Леонида Быкова, встречайте его!

Леонид Фёдорович за нашим столиком выпучил огромные удивлённые глаза, но услышав множественные аплодисменты, конечно же, проследовал на сцену. Ибо зрительский восторг приятен любому артисту.

— Ты когда скажешь Лёне про миньон? — мгновенно зашептал дядя Йося.

— Скоро, когда рак на горе свиснет, спляшет и споёт, — хохотнул я.

— Моя новая песня называется «Королева красоты»! — продолжил вещать со сцены Эдуард Хиль. — Это композиция написана специально для кинокомедии «Зайчик», которую снимает мой большой друг.

Хиль приобнял несколько смущённого Быкова и предложил ему сказать пару слов.

— Признаться честно, — ещё сильнее смутился перед микрофоном Леонид Фёдорович, — работа над кинокартиной только-только началась. У нас великолепный актёрский состав, прекрасный оператор, хороший сценарий. И для кинокомедии уже действительно написано несколько замечательных песен, и одна из них — «Королева красоты».

— И кстати, через неделю на фирме «Мелодия» выходит миньон, маленькая такая пластиночка с этими песнями! — выкрикнул Эдуард Хиль. — А теперь мы исполним «Королеву красоты» вместе с Леонидом Быковым!

— Давай, Перепелица! — заорал кто-то из образовавшейся перед сценой толпы, так как народ перестал жевать закуски и деликатесы и в большинстве своём переместился на танцевальную площадку, которая чем-то напоминала цирковую арену.

А когда заиграл заводной твист, то лицо нашего главного режиссёра надо было видеть — губы улыбаются, а глаза вопрошают: «что за хрень здесь происходит?». Но запели Хиль и Быков вполне дружно и органично, без лажи:

По переулкам бродит лето,

Солнце льется прямо с крыш…

— Учись, дядя Йося, как дела надо делать, — захохотал я, увидев физиономию своего дальнего родственника.

— Пошли танцевать! — схватила меня за руку Нонна и потащила на танцпол.

* * *