Гость из склепа

– Эй! Ты где? – заорал он, вставая на четвереньки перед лазом.

В лазе что-то блеснуло. Петька вгляделся и посерел. Навстречу ему из глинистого хода медленно ползла Черная Секира.

Глава 8 ПОСЛЕДНЯЯ НОЧЬ

Маленький мальчик гулял по улице и вдруг увидел открытый подвал. В подвал вела длинная черная лестница. Мальчик спустился по лестнице и оказался в черной-пречерной комнате. В комнате стояли тринадцать гробов – первый был огромный, а последний маленький. Неожиданно дверь подвала захлопнулась, и появился черный человек.

– Открой первый гроб! – велел он.

Мальчик открыл гроб. В гробу лежал огромный скелет.

– Теперь открой второй гроб! – сказал черный человек.

Мальчик открыл второй гроб. В гробу лежал скелет поменьше.

– Теперь открой остальные гробы!

Мальчик открыл все остальные гробы. В каждом гробу лежало по скелету. Лишь в самом последнем гробу никого не было.

Черный человек оскалился.

– Этот гроб для тебя, – сказал он.

Черный человек бросился на мальчика, но споткнулся о крышку и сам упал в гроб. Крышка захлопнулась, и все тринадцать гробов провалились в подземную трещину.

Классическая страшилка

1

– Ты чего орешь? Чего в крапиву пузом уползаешь? – удивленно спросил Филька.

Отряхивая колени брюк, он выбрался из лаза. Мокренко обнаружил, что Черная Секира ползла не сама. Ее подталкивал перед собой Филька.

– Зачем ты это притащил? У тебя в голове мозги или что? – закричал Петька.

– Потом поймешь зачем. Только зеркала-то у нас больше нет, и его подсказок тоже нет. Вот и придется теперь самим думать, как выкарабкаться, – сказал Филька.

Мокренко с ужасом вытаращился на него.

– Нет, ты точно чокнутый, – сказал он, и нельзя было понять, чего больше было в его голосе: ужаса или восхищения.

На плече у Фильки лежала Черная Секира. За шнурок он держал Желтый Ботинок, а из нагрудного кармана выглядывали пальцы Кожаной Перчатки.

– Они тебя прикончат. И меня с тобой заодно, – убежденно заявил Мокренко. – Изрубят, искромсают, растопчут и придушат.

Хитров засмеялся.

– Давно бы уже прикончили, если бы смогли. Но днем они безопасны. Вот я и решил их повнимательнее рассмотреть. Может, удастся их как-нибудь испортить. Или нет, не испортить... Понять, почему они служат Хватале-Растерзале, и заставить служить себе.

Перебросив Секиру через забор, ребята перемахнули следом.

– Пошли к реке! Там разберемся, что к чему, – предложил Филька, подбирая Секиру.

– А как же завтрак? – уныло спросил Мокренко.

Хитров успокаивающе похлопал толстяка по животу:

– Еще слишком рано: родители не встали. А если и встали, ты что, хочешь явиться к ним в таком виде? Да мы с ног до головы в глине! Теперь уж давай жди, пока они уйдут на работу, чтобы привести себя в порядок.

Пройдя вдоль длинного забора, а потом еще немного по тропинке, ведущей сквозь кустарник, они оказались на песчаной узкой полоске берега. Слева тянулся длинный железнодорожный мост, по которому громыхал грузовой состав, а справа к самой воде подходили плакучие ивы. Между ивами валялись огромные бетонные блоки: когда-то ими пытались усилить берега, да только так и бросили.

Усевшись на один из таких блоков, приятели стали рассматривать Черную Секиру, Желтый Ботинок и Кожаную Перчатку. При дневном свете все три грозных предмета выглядели вполне заурядно. На Секире при внимательном рассмотрении видны были следы ржавчины, сквозь прорванный указательный палец Кожаной Перчатки выглядывала прокладка, а Желтый Ботинок был со сбитым носком.

2

Хитров всматривался в каждый шов перчатки; в каждый гвоздик, крепивший Секиру к древку, – и не видел ничего необычного.

– Никак не пойму, в чем тут магия? И это музейное барахло гонялось за нами три ночи подряд? – бурчал Филька.

– Дай взглянуть! – попросил Мокренко, нерешительно протягивая руку.

Покрутив Желтый Ботинок в руках, он отогнул голенище и неожиданно воскликнул:

– А это ты видел? Вот тут?

В том месте, где подкладка старого ботинка была оторвана, выступали три жирных цифры «666», рядом с которыми еще был заметен жуткий иероглиф, похожий на скорпиона.

Филька прищурился.

– А ну-ка, дай сюда Секиру! – велел он.