Гость из Страны восходящего солнца

Шторки вновь приоткрылись. Тминов глянул на дом и на сей раз увидел совсем уж жуткую картину: гробы, а то и по два сразу мрачнели едва ли не на каждом балконе.

Петр Кузьмич поднялся с земли и с решительностью пожарного, бросающегося в схватку с огнем, ринулся в подъезд.

Дверь открыла жена и… отшатнулась. Она просто сразу не признала в этом грязном, заросшем, измочаленном дождями и покусанном собаками и жизнью человеке своего мужа. А когда разглядела, заголосила, запричитала, зацеловала, заплакала…

– Вернулся, наш кормилец вернулся! А мы уж с ног сбились, где только не искали, невесть что думали…

Все семейство сбежалось на крик, закружили вокруг, будто елки новогодней.

Только Петр Кузьмич окончательно голову потерял. Вроде бы все на месте…

– А что же там, на балконе?! – осторожно спросил он.

– Там деда гроб стоит, – преспокойно выпалила за всех внучка, будто речь шла о детской игрушке. – И в ванной один, еще красивее…

– Да что ж такое стряслось?! – задергалось веко у главы семьи.

– А ничего не стряслось. Просто всем зарплату гробами выдали, по бартеру получили, – пояснила жена.–Может для чего в хозяйстве и пригодится… А вот куда ты запропастился, давай, рассказывай…

Супруга вновь заголосила, запричитала. Но то уже были слезы радости.

Такса

Минтаев – мастер на все руки, хотя рук не больше, чем у всех. Только у него своя такса. Надо розетку починить – гони три стольника. Проводку заменить – еще столько же, выключатель наладить – пятьсот…

Дома расценки несколько уменьшаются.

Скажем, подходит к Минтаеву законная супруга и глазами косит. Не потому, что косая, а надо полагать, что недовольная.

– А между прочим, – говорит, – у нас лампочка перегорела…

– Стольник! – ворчит Минтаев.

– И дверь перекосилась.

– Два стольника!…

– И стекло выбито…

– Два стольника!

– Бессовестный, хапуга! – возмущается жена.

– Не хочешь, другого вызывай, посмотрим, сколько тот слупит!

Жена что- то кудахчет, достает сто рублей.

– На, подавись!

Минтаев относится к ворчанию совершенно спокойно. Кладет деньги в карман, куда-то сматывается. За ним скрипуче закрывается дверь.

Появляется уже под вечер.

– Марья! Готовь на стол: первое, второе, третье!

–Первое – двести пятьдесят, второе – триста , третье – четыреста!

– Это грабеж!

– Не хочешь, иди в ресторан, посмотрим, сколько там с тебя сдерут …

Автограф

Если следовать поговорке «счастливые часов не наблюдают», то дворник Михаил Семенович Оглоблин должен быть очень даже счастливым человеком, потому что ни на левой, ни на правой руке у него ничего не тикало, да и в карманах ничего не звенело и не шуршало. Справедливости ради надо заметить, что было время, когда данный заводной механизм все-таки присутствовал в скромном гардеробе Михаила Семеновича, а на обороте часов даже имелась гравировка «Дворнику М.С.Оглоблину за добросовестный труд от ЖЭУ»

Было дело, подтвердит и сам дворник. Но где же тогда часы?!

Если б кто задал данный вопрос Михаилу Семеновичу, то получил бы весьма туманный ответ:

– Было, да сплыло…

В действительности же все обстояло совсем просто. Заработанные за добросовестный труд часы вместе со стрелками, пружинами, маятником и прочими малозаметными глазу штуковинами без особого труда были пропиты. По этой вот причине счастливчик сверял время исключительно по солнечным часам. Ну а если солнца не было, что тогда?! А ничего, солнца нет и дворника тоже нет. Кто ж вам в дождь работать будет. Нашли дурака! В это время можно и на кушетке полежать, посвятить время полноценному отдыху.