Гость с Енисея (СИ)

- Ой, прости, и впрямь... Ты если что, так спрашивай, а то я... Да кулёмки - ловушки для соболя, которые делаем через каждые сто, сто пятьдесят метров, а путики - тропы к лобазам... избушкам, утеплённым мхом и землёй и на высоких столбах...

- На курьих ножках?

- Ага, от медведей. А то заберутся, переломают всё, повыбросят... Так вот,

завозим в эти лобазы по девяносто буханок хлеба, другие продукты, а они разбросаны по территории охотника в восемьсот квадратных километров через каждые сто километров.

- Ой, теперь ты прости. Неужто у одного охотника такое огромное пространства? - наивно удивилась.

- Так и есть, - усмехнулся. - Тебе, жителю этой скученности, в которой живёшь, трудно поверить, но... - Он встал и жестом предложив пройтись по парку, зашагал рядом: - А потом возвратился в станок... в село, на вырученные за меха деньги купил домик и зажил...

- И решил там остаться? - спросила, тут же поняв неуместность своего вопроса.

- А вообще-то "зажил" - не то слово. Я бы сказал начал пробовать жить. Знаешь, - остановился, - всё же попасть из относительной цивилизации в такой быт, как там... Станок человек в триста, врач и милиционер за сто пятьдесят километров, один магазинчик, в который продукты завозят вертолётом раз в неделю, а муку - в навигацию, с мая по сентябрь... В общем, условия еще те, но простор, красота! Широченный Енисей с восходами над высоким берегом, бескрайние леса с высоченными кедрами и воздух обалденный! А главное, не покидающее ощущение того, что я наконец-то выпрямился, стою перед этой красотой и дышу всей грудью.

Я усмехнулась, и он заметил это:

- Что, литературщиной пахнуло? - И, не получив ответа, добавил: - Но то, о чем говорю, правда, а что не могу как-то иначе... так в том моя вина и неумелость.

- Ладно, - приостановилась, взглянула: - Дело не в том. Главное, что я столько нового узнала... станок, кулёмки, путики, восход над высоким восточным берегом Енисея... - И улыбнулась как можно ласковее: - Ты давай, рассказывай, Василёк. И впрямь для меня всё это ново и очень интересно. Как ты вживался в эти просторы? - подтолкнула к ответу вопросом.

- А вот так и вживался, - поверил в мою заинтересованность. - Прежде всего научился топором не только кулёмки строить и избы рубить, но и всё остальное делать, ведь топор самый необходимый инструмент в тех краях. Знаешь, там говорят: если б не клин да мох, то плотник сдох.

- Ну, мох... вроде понятно для чего, а вот при чем тут клин?

- Да не тут... - рассмеялся, - а там. А там клин, вырубленный топором, нужен для того, чтобы расщеплять ель на дерёво, из которого потом делают лыжи, ведь на купленных далеко не уедешь, только на своих... И не сразу я научился их делать, только на четвертый раз и получились, а то начну нос загибать в бале... в приспособлении, и трещина, трещина... Для этого нужен опыт, сноровка... - Помолчал, приостановился, взглянул: - Знаешь, у нас постоянно надо думать о своей работе, иначе не выживешь, а у вас... Сходил на работу, пришел домой и всё, отдыхай.

- Да нет... ну как же... я тоже... - залепетала, а Василь усмехнулся:

- "Тоже", да не тоже... Если ты сделаешь что-то не так, то тебя начальники поправят, а у нас... Не наловил рыбы, не настрелял во время перелёта гусей, уток, вот и...

- Жалко птичек, - вырвалось. - Ведь так нечаянно можно и лебедя...

- Можно... но охотники их гонят с выв... - Взглянул: - Ну, с небольших озёр, остающихся после половодья, и гонят потому, что если лебеди сели, то гуси уже не опустятся. На эти вывы потом садятся утки, гоголи, кряквы, чернецы, которых...

- Которых вы и убиваете? - взглянула с упрёком.

Василий помолчал, сделал несколько шагов и только потом услышала:

- У нас не говорят "убить". У нас говорят "добыть". И пойми, ведь зарплату в нашем станке получает немногие и большинство живёт тем, что добудет на охоте, в реке, на своих огородах за короткое лето, когда и в июне может выпасть снег. Правда, выручают белые ночи, успевают овощи вырасти, но основное дает охота, вот весной и плывут каждый в свой балок... ну, сарайчик на озерцах, в котором живут во время весновки... - И снова взглянул: - Поясняю, поясняю. Весновка - весенняя охота и ловля рыбы на озерцах.

Мы вышли из парка и пошли по улице, спускающейся к реке. Да, когда-то шли мы с ним этой дорогой вот так... но держась за руки. Господи, как же давно то было! Интересно, а помнит ли он об этом? Спросить? Нет, не буду, а спрошу вот о чем:

- Василь, а как ты?.. женился ли, есть ли дети?

Но он ответил не сразу:

- А ведь по этой дорожке когда-то мы с тобой... - улыбнулся и, махнув рукой, продолжил: - Женился... Но когда дети...

- И кто да кто? - перебила.

- Дочь почти взросла и сынишка... Так вот, когда они подросли и жена упорно стала проситься в Красноярск, то купил им там квартиру, звала меня с собой, но я... - И поддал ногой попавшуюся на дороге палку: - А я не поехал. Ну не мог я снова отдать себя в рабство после того, как почувствовал свободу! Но частенько наезжаю туда, ведь я же кое-что пишу для краевой газеты, да и по детям скучаю.