Гостеприимный край кошмаров

– Это я еще как знаю. Когда был живым, тоже мечтал о некоторых вещах – ну, и в конце концов домечтался… Получил все, что хотел, по самое не могу и еще сверх того. Не сказать, чтобы я жалел об этом, но и счастливым себя не чувствовал. Иногда мечта может превратиться в западню – у тебя так получилось с Эстеллой, а у меня с моими личными заморочками. Когда я умер, все решили, что это было самоубийство, хотя на самом деле дурацкий несчастный случай, поскользнулся в неудачном месте.

– Головой ударился? – неуклюже посочувствовала Лерка.

– Без разницы, просто очень высоко было падать.

– Сколько тебе тогда было?

– Двадцать два. Я выгляжу младше, потому что подвид С.

– Мне тоже скоро стукнет двадцать два. Послушай, Проводник… А в реале тебя, часом, не Бертраном зовут?

– Не важно.

Голос не дрогнул, отразилось ли что-нибудь на лице, трудно сказать. Лерка смотрела на него сбоку и видела изящный профиль, разрез удлиненного глаза, блестящую темную волну волос, отброшенных за плечи. Ничего общего с Бертом… Кроме одной мелочи: тот тоже неплохо владеет своей мимикой.

Снящаяся Танхала закончилась внезапно, Лерка даже не отследила перехода. Только что шли по проспекту с многоэтажными домами, калейдоскопически пестрыми вывесками и бесшумно плывущими фантомами автомобилей, кариатиды с заляпанными грязью подолами подпирали барочно пышные балконы, облезлый трактор с пустой кабиной сгребал вдоль тротуара слякотное месиво, делая вид, что никогда за Леркой не гонялся, а на перекрестке повернули – и вокруг уже дикая природа.

Высокое небо затянуто туманной поволокой, в этой белесой хмари плавает, словно ленивая рыба, неярко сияющее пятно – здешнее подобие солнца. Под ногами разлилась вода, и там что-то кишмя кишит, вокруг торчат кочки, ветвистые коряги, пучки длинной бледной травы. Кое-где растут белые цветы – долгианские асфодели? Впрочем, Лерка не знала, как асфодели должны выглядеть и полагается ли им расти в потустороннем царстве другого измерения. Громадные деревья вздымались над водной гладью как будто на мощных паучьих лапах, отражения корявых пузатых стволов и раскидистых крон мешали рассмотреть, что там, внизу, шныряет.

Лерка оглянулась – никакой Танхалы позади уже нет.

– Мангра, – сказал Проводник. – По-кесейски вэнгайна.

– Когда я вначале встретила здесь кесу, они говорили по-нашему, нисколько не коверкая слова и без акцента.

– С их точки зрения, они говорили по-своему, просто в Отхори нет языковых барьеров. Мы же с тобой на самом деле не разговариваем, используя речевой аппарат, а снимся друг другу. Дальше нам лучше держаться за руки.

В этой вэнгайне были не только деревья, среди них порой маскировалось что-нибудь вовсе несусветное. Выраставший прямо из воды, без всяких паучьих корней, гладкий бурый ствол венчало пернатое туловище, похожее на воронье гнездо и одновременно на грозовую тучу. Птичья головка на голой длиннющей шее уже примеривалась долбануть кого-нибудь из людей клювом, но сверкнула вспышка, и покрытая неопрятным пушком шея бессильно свесилась, словно канат. Клюв был страшен: размером с туфлю, заостренный, как наконечник копья.

Лерка поинтересовалась, что за колдун снабдил Проводника такой зашибенной защитой, но в ответ получила уже привычное «не важно».

Запахи как в зоопарке возле давно не чищенной птичьей вольеры, как от зацветшего стоячего пруда, как из кастрюли с прокисшим супом. Воды по щиколотку, но, по крайней мере, теплая.

Дно стало понижаться, вместо мостика – соединенные в ломаную линию стволы с обрубленными ветками: то ли свободно плавают, то ли опираются на кочки. С обеих сторон расходятся круги, будто под водой кто-то затаился.

– Дальше я тебя на руках понесу.

– Я тяжелее, чем выгляжу, – дипломатично предупредила Лерка.

Ей не хотелось обидеть Проводника, но свалиться в обнимку с ним в этот подозрительный бульон тоже не хотелось. Далеко не унесет. Тонкий стан, точеные запястья – засмотришься, но вряд ли он может похвастать большой физической силой, а плавучая дорожка не сказать чтобы короткая.

– В Отхори я без труда поднимаю тяжести, нагрузку принимает на себя моя защита – она работает как экзоскелет. Не беспокойся, не уроню.

– Разве у вас на Долгой используют экзоскелеты?

– У нас – нет, но я об этих штуках читал и видел их на картинках. Я учился в университете, мы и нашу, и вашу историю проходили. Жалко, доучиться не успел.

– Тебя отчислили? Почему?

– Умерших всегда отчисляют.

Лерка погрустнела: хреново, если жизнь человека обрывается рано и несправедливо, недаром же он стал неуспокоенным духом в Стране Снов и Кошмаров, но тут Проводник подхватил ее на руки, и они тронулись дальше.