Гости из Тентурии 013

– А я спою вам песню, потому что вы мне понравились, – кокетливо сказала девушка.

– Опять песни. Слышать их не могу! – пробубнил Валентин и хотел сплюнуть. Но передумал. Все трое с удивление посмотрели на него.

– А я не против этого. Пусть поют, – сказал Петрович.

Трое вздохнули с облегчением.

Появилась музыка (песня Э. Пиаф «La vie en rose»). Девушка запела:

Взгляд, под которым таю я.

Она как кошка стала приближаться к Валентину:

Улыбка на губах его,

Без ретуши портрет его.

Принадлежу лишь ему я.

Она посмотрела на своего напарника:

Он, обнимая меня,

Шепчет мне слова.

Жизнь как розовый цвет.

Обернулась вокруг Валентина. Ему это понравилось.

Мне говорит о любви

Простые слова,

Которых лучше нет.

Возвращаясь к своему напарнику:

В сердце моем ты,

Успех моей судьбы,

Потому что знаю я,

Он для меня, а я для него.

Вот слова, где было все.

Поклявшись жизнь отдать.

Обнимает своего товарища:

Когда он возникает,

Могу вдруг испытать

Стук сердца я.

Не кончаются ночи любви,

Счастье собою влечет.

Грусть, неприятность уйдет.

Пусть даже уйдут мои дни…

На припеве повторяются ее движения также, и в конце припева она оказывается на стороне вновь своего напарника.

– В-водочки бы, – Петрович закурил последнюю сигарету.

– Нельзя водочки, дорогой, – с умилением сказал напарник девушки, – на ней летают.

Петрович забыл, что вынул сигарету изо рта, хотел поискать другую.

– …Я знаю, что летают, – не понял его Петрович, – даже как летают. Улетают!.. Особенно от ерша…

– Нет, не ерша… Это топливо для Балаллы1, — сказал который был постарше.

– У нас ее во всем Хануте не сыскать, а на Земле водки много, достань дорогой, а?

– Я тебе Мнаму отдам.

Тот направил девушку в сторону Петровича.

– Не надо Мнаму, – возмутился ее молодой человек, направил ее в свою сторону.

– Я тебе и Мнаму, и Глюну подарю, не слушай ты этого балбеса, – махнул он на молодого человека.

– Наша Балалла лет двадцать не работает, ржавеет. Ее еще мой отец водить перестал, когда на Плюке власть сменили. На Плюке луц используют, а мы водку испаряем, у нас правительство другое, правильное, у кого мняшей много, – старик придвинул к себе девушку, – у того водки много… Привези, а?

Петрович бросил бычок, затушил ногой, хотел сплюнуть, но вспомнил о служителе порядка.

– Папаш, не знаешь, как на Землю попасть? – спросил он.

Папаша взял подругу-девушку, мотнул парню, сказав: «Пошли». И они направились дальше.

– Плюк, бабл… Балаллы… Ерунда какая-то, – сказал Петрович.

Валентин пережимал, стоя на месте, ступни.

– Змерз? Да на тапки-то, – сказал он Валентину и передал обувь.

Акт 2

Те же бредут вдоль улиц. Ночь. В домах гаснут последние окна. На Петровиче тапки. Остановились.

Петрович:

– Эх, сигарет нету. В ларек не сбегать… Блин…

Валентин топчется с ноги на ногу.

Петрович:

– Да что ты топчешься, одень тапки!

Валентин отказался.

Валентин:

– Пошли дальше искать этого… Фуэтона.

Выругался.

На небе что-то пролетело.

Петрович:

– Их балалайка, наверное, пролетела.

– На сковородку смахивает чем-то, – сказал Валентин.

– Точно.

Мимо них профуэтировал в древнеегипетском танце служитель порядка, выкидывая вперед руку, как гусь голову.

– Не плюете? – спросил он, словно обращаясь к самому себе.

– А надо? – спросил Валентин.

– Не надо, – ответил служитель и поспешил прочь.

Отойдя на расстояние пяти метров, вновь сделал фуэте в стиле ламбады.

– Во! Выдает, – сказал Валентин.

– Танцор… – подметил Петрович.

– Петрович, – Валентин повернулся к Петровичу, – я так полагаю, что, если что случилось бы, нужно плюнуть, и появится полиция?

– Не полиция, Валек, а служитель порядка! А его функции мы пока определяем по плевку.

– Верно… Вот, блин, забыли…

– Ты о чем?

– Так надо же было спросить у него про этого…. Фуэтона?

– Фиона?!

– Его самого…

Воцарилось небольшое молчание.

– Плюй! – сказал Петрович. – Выхода нет.

Валентин плюнул что было сил.

Прошло несколько минут.

– Ну, где твой полицай?!

– Не мой, и служитель порядка.

– Да все равно, что делать-то бум?

Вскоре к землянам подошли трое. Два служителя порядка, на одном из них на голове была шапка-ушанка с растопыренными ушами. Служитель порядка, на котором были уши кота, держал гражданина. Гражданин был слегка расслаблен.

– Гляди, Петрович, здесь такие же порядки, прям как у нас. Помнишь? – спросил Валентин.

Задержанный гражданин поднял голову на землян. Послышался звон гитары. (Фонограмма А. Челентано «Конформист».) Человек запел. Голос простой, легкий:

Я, это,

Я человек новый,

Я совершенно новый уже давно, и не являюсь быть никак фашистом.

Могу быть просто альтруистом,

Востоковедом,

А в прошлом я немного был

Консператист.

Теперь вот я экологист,

Недавно жил в восторге идеальном,

Как все, чуть-чуть социалист.

(Проигрыш, с добавлением скрипки.)

Я, это,

Я человек новый,

Я вам толкую совершенно напрямую,

Я прогрессивный,

Я в то же время либеральный,

Антирасист.

Я образцовый,

Еще

Анималист,

На государство не надеюсь.

Резко повернул голову в сторону служителя, на котором была «ушанка», продолжая:

Но в то же время я не хозяин своих мнений,

Я федералист.