Гости страны Фантазии (Сборник НФ)

И вот, когда я уже решил, что никогда ничего больше не произойдет, случилось одно происшествие. Как-то часов в пять, возвращаясь с завода в свою гостиницу, я шел через вокзальную площадь и вдруг увидел, что какой-то старикашка поскользнулся и упал прямо под колеса грузовика. Будь он на пятьдесят фунтов тяжелее, я бы ничем не смог ему помочь; но он весил не больше ста двадцати, и я оттащил его как раз вовремя. Я привел его в гостиницу, заказал брэнди и помог счистить грязь с одежды. Он назвался сэром Алариком Фоденом; он был баронет, хотя я представлял себе баронетов совсем иначе. Большую часть своей жизни, до получения титула и семейных владений, он провел в Индии и на Дальнем Востоке, и, по-моему, то ли его мать, то ли одна из бабушек была родом из тех краев, потому что в его глазах, похожих на черные бусины, плавающие в желтом масле, было столько же английского, сколько в Тадж-Махале. Его тонкие волосы и небольшая бородка были совсем белые, а лицо напоминало увядший лист. Он говорил очень медленно, с усилием, словно его разговорный механизм заржавел, и, пока вы ждали следующего слова, он не мигая смотрел на вас маленькими черными глазками, так что вам начинало казаться, что вы уже в Индии, или в Китае. Он был явно благодарен и распинался по поводу того, что я сделал, но за этим не ощущалось настоящего дружелюбия, хотя возможно, что под влиянием Блэкли я стал болезненно чувствительным к таким вещам. Когда он узнал, что на завтрашний вечер у меня нет никаких планов, — это выяснилось довольно быстро — он пригласил меня к себе обедать. Он жил в десяти милях от моей гостиницы, но рядом была автобусная остановка. Чтобы успеть на последний автобус, я должен был уйти от него без четверти десять, но он полагал, что времени у нас будет вполне достаточно. Я тоже так считал.

Теперь моя история становится странной, и мне нужно продолжать не торопясь и взвешивая каждое слово. Я вам говорил — вы первый, кому я рассказываю ее от начала до конца. Теперь я даже не знаю, выложить ли мне сразу все, что я помню, или как-то разобраться в этом и выбрать самое главное. Но вы же писатель, вы знаете, как это трудно, так что не будете возражать, если я разок — другой остановлюсь, чтобы посмотреть, куда меня занесло и не слишком ли много я говорю или, наоборот, не слишком ли много пропускаю. Выпейте еще! Да, я тоже выпью. Спасибо.

Итак, сэр, на следующий вечер я сел в автобус и отправился в загородный особняк сэра Аларика Фодена, баронета. Если бы я все это выдумал, я бы теперь рассказал о том, какой это был дворец и какой меня там ждал прекрасный прием с лакеями, икрой и шампанским в ведерках со льдом. Но там не было ничего похожего.

Это действительно был особняк, хотя большей части его я не видел и не думаю, чтобы там часто бывал и сам сэр Аларик. Те комнаты, что я видел, были сырые, холодные и запущенные, так что я не стал бы там жить, даже если бы мне приплатили. Ни лакеев, ни дворецкого, только старуха с астматическим дыханием, которая прислуживала нам. Обед же вполне мог быть прислан из железнодорожной гостиницы, за исключением вина, по словам сэра Аларика, это был один из его лучших кларетов. Он выпил полбокала и заставил меня докончить бутылку, что я и сделал, но не в столовой, холодной и мрачной, а наверху, в библиотеке, где топился камин. Это была большая комната с тысячами книг и таким количеством разных восточных безделушек, что хватило бы на целый антикварный магазин. Во время обеда и после, наверху, он очень мало говорил о себе, но заставлял меня рассказывать, спрашивал, нравится ли мне Блэкли и как идут здесь мои дела. Я не буду пересказывать своих ответов, потому что большую часть их вы уже знаете.

— Итак, мистер Линфилд, — сказал он, когда я выговорился, — в Блэкли… вы… несчастливы. Или… по крайней мере… скучаете… подавлены… одиноки. Вы хотели бы… отправиться… в какое-нибудь другое место… гм?

Я сказал, что хотел бы, но заметил, что у меня нет ни времени, ни возможности, потому что я должен присматривать за машиной.

— Время — ничто, — сказал он и махнул своей костлявой лапой в сторону старинных лакированных часов, словно отменяя и часы и время. — А возможность — вот она. Да… в этой комнате. То есть… если вы готовы… рискнуть… отправиться… не в какое-нибудь другое место… а в Другое Место.

— Я вас не понимаю, сэр Аларик. — И я подумал, не пора ли мне выметаться, хотя было только девять часов с минутами. Но я должен был что-то сказать. — Какая разница между каким-нибудь другим местом и Другим Местом?

Он хихикнул. Я знаю, что это странно звучит в применении к старикашке, которому было самое меньшее лет семьдесят пять, но этот звук нельзя назвать ни смехом, ни кудахтаньем, так что более подходящего слова, чем «хихикнул», у меня нет. Потом он поднялся и, продолжая говорить, начал рыться в комоде, стоявшем прямо за его стулом.