Гостья

Я перевернулась на спину и рассмотрела свое тело в свете звезд.

Грязные, исцарапанные руки казались мне прекрасными. Кожа смуглая, с красивым золотистым загаром; даже в тусклом свете она выглядела чудесно. Обгрызенные ногти гладкие и здоровые, с маленькими белыми полумесяцами у основания. Я пошевелила пальцами, наблюдая, как заработали мышцы и задвигались тонкие косточки. Я изогнула кисти и подняла их над головой: словно две темнокожие стройные танцовщицы закружились на фоне звездного неба.

Волосы отросли и почти доставали до плеч: Мелани это понравится. Гостиничные шампуни и витаминные добавки за несколько недель вернули прядям шелковистость и блеск.

Я широко раскинула руки и почувствовала их силу — они могли цепляться за скалы, нести тяжелый груз, вспахать поле. Они были сильными и одновременно нежными. Они могли держать ребенка, обнять друга, любить… но это все не для меня. Я тяжело вздохнула, слезы потекли из глаз, скатились по вискам, закапали на волосы.

Я напрягла мышцы ног, почувствовала их силу. Захотелось оказаться в чистом поле и бежать, бежать, бежать… Припустить босиком по пашне, почувствовать под ступней теплую землю. Мчаться наперегонки с ветром, так чтобы волосы развевались за спиной. Танцевать под дождем, полной грудью вдыхая свежий запах.

Ступни медленно вытянулись в ритм дыханию. Носок внутрь и наружу, согнули и разогнули… Приятное ощущение.

Я коснулась лица кончиками пальцев — теплая, гладкая, нежная кожа. Как замечательно, что я верну Мелани ее прежнее красивое лицо. Я закрыла глаза и разгладила веки.

Мне довелось жить во многих телах, но ни одно из них я не любила так, как это. Ни одно не желала так сильно. И конечно, именно от этого тела я должна отказаться.

Какая ирония! Я засмеялась и сосредоточилась на своих ощущениях: крохотные пузырьки воздуха, клокоча, поднялись из груди к горлу. Смех был как свежий ветерок: он пронесся по телу, сметая тревоги, унося печаль. Почему у других видов нет столь простого и столь эффективного лекарства? По крайней мере, я ничего похожего не помнила.

Я дотронулась до губ и вспомнила поцелуй Джареда, поцелуй Иена… Не каждому доводилось целовать столько красивых тел. За свой недолгий срок я успела куда больше, чем многие.

Как мало я пожила! Около года — точно я не помнила.

Всего один короткий оборот зелено-голубой планеты вокруг неприметной желтой звезды. Самая короткая из всех моих жизней.

Самая короткая, самая важная, самая горестная.

Жизнь, которая навсегда определила мое «я» и привязала меня к одной звезде, к одной планете, к одной маленькой семье…

Еще немножко… что в этом такого?

«Да, — прошептала Мел. — Подожди еще немного».

«Никто не знает, сколько времени нам осталось», — прошептала я в ответ.

На самом деле я знала. Я точно знала, сколько времени у меня остается. И не могла позволить себе ждать. Мое время истекало. Все равно я уйду. У меня осталось слишком мало времени — нельзя терять его попусту. Я не могла изменить себе.

Вздох прокатился по всему телу — от ступней до ладоней. Я встала. Аарон и Брандт не будут ждать вечно. Пришла пора ответить еще на несколько вопросов. На этот раз вопросы предназначались доку.

Повсюду в пещерах меня встречали грустные взгляды, опущенные глаза. Я без труда проскользнула мимо. Никого не волновало, чем я занимаюсь, — разве что Джеба, Брандта и Аарона, а их тут не было.

Чистого поля и дождя в пещерах не нашлось, зато имелся длинный южный туннель. Нестись быстрее ветра не получилось из-за темноты, и я ограничилась легкой пробежкой. Приятно разогреть мышцы.

Я надеялась, что док окажется у себя, а если нет, я бы его дождалась.

Бедный док! Я знала, что он будет один, один-одинешенек. С тех самых пор, как мы спасли Джейми, док спал у себя в лазарете. Шэрон собрала вещи и переехала к матери, а док не хотел спать в опустевшей комнате.

Какая жгучая ненависть! Шэрон не могла простить мужу, что он помог мне вылечить Джейми. Отдавшись ненависти, она гробила свое счастье, а заодно и счастье дока.

Шэрон и Мэгги с каждым днем отдалялись от остальных. Они словно никого не замечали, как когда-то не замечали меня. Интересно, изменится ли что-нибудь с моим уходом, или эта парочка настолько закоснела в своей злобе, что надежды нет?

До чего идиотский способ тратить драгоценное время!

Впервые южный туннель показался мне слишком коротким. Не успела я пробежать и половины, как в арке, с которой начинались владения дока, тускло замерцал свет. Он был у себя.

Я перешла на шаг, не хотелось его пугать: еще подумает, что опять что-то стряслось. Но как только я, запыхавшись, появилась в дверном проеме, он испугался и выскочил из-за стола, выронив из рук книгу.

— Анни? Что случилось?

— Все в порядке, док, — успокоила я.

— Я кому-нибудь нужен?

— Только мне. — Я улыбнулась.

Док остановился в полушаге от меня. Тревога прошла, на лицо вернулось привычное, доброе выражение. Я с трудом вспомнила, как он выглядел всего мгновение назад.

— Ты человек слова, — начала я. Он собрался было ответить, но я жестом остановила его. — Хочу проверить, умеешь ли ты держать свои обещания.