Коля резко оборачивается и видит, как к нему бесшумно движется робот. Робот человекоподобен, но с человеком его не спутаешь. Круглая металлическая голова поблёскивает под лучом солнца, проникающего сквозь стекло, круглые глаза чуть светятся, но остаются неподвижными, вместо рта — решётка, из которой исходит голос.
— Не будем пугаться, — говорит робот отступающему назад в испуге Коле. — Я не страшен.
— А я и не боюсь, — успокаивает себя Коля. — Чего мне бояться?
— Попрошу! — робот подталкивает Колю в соседнюю комнату.
Посреди неё вертикальная панель в два метра высотой, из которой выходят металлические захваты.
— За что? — возмущён и испуган Коля. — Я ничего не сделал. Я за кефиром пошёл.
— Молчать, инвентаризуемый! — говорит робот, включая рычажки на пульте.
Начинают мигать лампы. Металлические захваты, как руки, обхватывают Колю, прижимая намертво к панели.
А на экранах над пультом, где стоит робот, начинают бежать цифры. Вспыхивают вспышки фотокамер, и на других экранах появляются фотографии Коли — в фас, в профиль, даже сзади, отдельно сумка с бутылками для кефира, отдельно [бутылки]…
Притом вся эта установка устрашающе гудит, щёлкает, робот зловеще колдует над пультом.
Коля пытается освободиться, но на его физиономии видна безнадёжность и отчаяние.
— Так что, вы всех так встречаете?
— Только неопознанные объекты. — Робот увлечён.
— Я же опознанный! Меня Колей зовут! Я в шестом классе «Б» учусь!
— Не отвлекай.
Инвентаризация довольно подробный процесс, поэтому описывать всё не будем. На экранах мы увидим и сведения о химическом составе Коли, увидим сравнительный антропологический анализ, увидим сравнительный анализ кефирных бутылок и, наконец, на экране увидим выходные данные:
ЧЕЛОВЕК РАЗУМНЫЙ. ПЛАНЕТА ОБИТАНИЯ — ЗЕМЛЯ. МЕСТО ЖИТЕЛЬСТВА — МОСКВА. ДАТА ПЕРЕБРОСКИ — АПРЕЛЬ 1984 ГОДА.
ИНВЕНТАРИЗОВАН В МОСКОВСКОМ ИНСТИТУТЕ ВРЕМЕНИ. ДАТА ИНВЕНТАРИЗАЦИИ: АПРЕЛЬ 2084 ГОДА. ИНВЕНТАРНЫЙ НОМЕР 193647480501.
Когда закончилась инвентаризация, робот театрально и неестественно захохотал.
Встал, направился к Коле.
— Как я, — хохочет робот, — по твоему глупому и растерянному виду не догадался! Нет, мне положительно пора на свалку! — Робот освобождает Колю от захватов и подталкивает к двери, продолжая: — Ты случайно отыскал временную камеру, влез в неё без спросу и примчался сюда, не подозревая, куда тебя принесло. И всё она!
— Кто она?
Но робот не слушает Колю. Он толкает его к выходу.
Они уже идут по коридору.
— Сейчас я должен сдать тебя в музей. Таков порядок… Но нет — я сделаю другое. — Он ещё крепче схватил руку Коли.
— Пустите меня!
— Губить репутацию такой прекрасной женщины, как Лукреция? Из–за глупого мальчишки, который суёт свой нос куда не просят?
— Вы о той женщине, которая была здесь?
— Вот именно…
— А я думал, что она… а она… Понимаете, я за кефиром шёл, а тут Фима, а тут она, — Коля всё ещё не может прийти в себя.
Робот вталкивает Колю во временную кабину.
Подводит к камере.
— Ты думаешь, что я в неё влюблён? Я на неё буквально молюсь! С моей впечатлительной натурой, с моей тонкой электронной организацией я должен был бы родиться поэтом. А кем стал? Уборщиком! Я всего–навсего скромный уборщик в Институте времени. Скромный. Никому не нужный. Никем не любимый уборщик. Вертер — уборщик.
Коле даже стало чуть жаль робота. А как утешить его, не знал…
— Ты помнишь, что тебе надо делать?
— Что?
— Становись в круг. Я включу камеру, а ты наберёшь исходную станцию — три. И через пять минут будешь дома. В своём времени.
Робот включил камеру. Всё загудело.
— Погодите! — осеняет Колю. — А сейчас я где?
Он и не собирается становиться в круг.
— Сейчас! А ты что, не догадался?
— Я из окна глядел, ничего не понял.
— Олух царя небесного! — будто разочаровавшись в закадычном друге, оказавшемся не на высоте, замотал головой робот. — Ты же в две тысячи восемьдесят четвёртом году!!!
— В будущем??! — Коля выключает пульт.
Гудение прекращается.
— В настоящем. Это для тебя будущее.
— Вы шутите.
— Разве я похож на шутника? Ну иди, иди!
Робот включает пульт. Гудение.
— Подождите же! — Коля выключает пульт. — Получается, что я попал больше чем на сто лет в будущее и вот, за здорово живёшь, должен тут же идти домой. Даже ничего не увидев.
— И хорошо, что не увидел. Нечего тебе здесь делать.
— Я никуда не пойду!
— Тебе за кефиром пора!
— Успею.
— Но тебе же нельзя! Ты здесь незаконно. Пойми, нельзя людям из прошлого видеть будущее. Это может привести к ка–та–клиз–мам. Понимаешь? А подумал, какие неприятности могут быть? У той же Лукреции? Если ты проник, значит, она недосмотрела. Понимаешь?
— Понимаю… Но и вы поймите. Когда мне ещё удастся побывать в будущем?
— Через лет сто, — говорит робот. — Сто лет проживёшь и попадёшь в будущее. Своим ходом. Только при этом немного состаришься.
— Нет!
— Да.
И робот снова включает пульт.
— Ну поймите же, товарищ Вертер, неужели на моём месте вы бы согласились добровольно вернуться в прошлое, так и не поглядев на то, что будет через сто лет? Одним глазом.
— Я?
Робот вдруг глубоко вздыхает, опускает железные руки. Потом театрально прижимает руку к сердцу.