Гостья из прошлого

– Да, конечно, – еще раз вздохнула Ольга. – Но мне всегда так хотелось жить у мамы…

Я закрыла эту неприятную тему, сказав сестре:

– Ну хватит. Деньги-то у вас есть? А то я тебе дам.

При этих словах Ольга встрепенулась и быстро посмотрела на меня.

– Вообще-то Кирилл должен скоро привезти мне денег, – неуверенно проговорила она.

– Ладно, ладно, – усмехнулась я, доставая из сумки три сотенные бумажки. – На. С первой пенсии отдашь.

– Спасибо, сестренка, – с чувством ответила Ольга, убирая деньги.

Мы как раз подъехали к ее дому.

– Все, пока, – сказала я сестре, высаживая ее. – Я вам позвоню.

После этого я поехала к себе. Вернее, к Антонине Матвеевне. Она была дома – невысокая, худенькая старушка, точнее, пожилая женщина, преждевременно состарившаяся от ударов судьбы. Ведь ей немного больше шестидесяти… Трагическое происшествие с любимой внучкой окончательно высушило ее, лишило остатков сил.

– Здравствуйте, Антонина Матвеевна, – поздоровалась я с ней.

– Здравствуй, Полина, – сказала она, внешне оставаясь спокойной, но глаза были воспаленными, а волосы, я заметила, совсем побелели…

– Проходи, – просто сказала она, решив, что я пришла выразить ей сочувствие. Что ж, и за этим тоже.

– Вот, одна я осталась, – проговорила старушка, опускаясь на старенький диван.

У меня защипало в носу.

– Никого у меня не осталось… Сначала сын, потом Анжела…

Я знала, что сын Антонины Матвеевны погиб при невыяснен ных обстоятельствах, но подробностей не знала. У него остались две дочери: Вера от первого брака, и Анжелка от второго.

– Правда, Катя завтра приедет.

– Катя – это кто? – спросила я.

– Мама Анжелочкина. Она в Ленинграде живет с новым мужем. Давно не приезжала. А теперь вот… Хоть к мертвой дочери…

Сердце мое защемило. Я понимала, что с Антониной Матвеевной нужно посидеть подольше, так как она сейчас захочет выговорится, и может быть, что-то в ее рассказе наведет меня на нужный путь. Да и по закону совести нужно было посидеть с ней. В самом деле, у нее никого не осталось.

– Антонина Матвеевна, а можно мне посмотреть на Анжелину комнату? Ну, как она жила, чем интересовалась? Давно я у нее не была.

– Да, конечно, – поднялась старушка. – Пойдем.

У Анжелки была небольшая комната. В углу стояла кровать, накрытая зеленым покрывалом. Никаких следов крови, видимо, Антонина Михайловна уже все сменила. Трюмо, заставленное многочисленными баночками и скляночками. Письменный стол, оставшийся еще со школьных времен. Перед ним стул, на котором навешан целый ворох одежды.

– Ее здесь… нашли? – осторожно спросила я.

– Да, – кивнула Антонина Матвеевна. – Вот на этой кровати. И окошко открыто. И эта… библия рядом. На распятии, – старушка заплакала.

Я не знала, что и сказать, как ее утешить, и беспомощно топталась рядом.

– Господи, Господи, – плакала старушка. – Такая девочка росла хорошая. За что ей это? Из-за чего? Из-за какой-то пары сережек?

– Вы думаете, ее убили из-за сережек? – спросила я.

– А из-за чего же? – подняла Антонина Матвеевна заплаканное лицо. – Мальчика же здесь видели. Беспризорного. И сережки ее исчезли. Там и сережки-то – тьфу, дешевые совсем. А из-за них человека не стало…

– Подождите, подождите, – остановила я ее, – но ведь библия с распятием не Анжелины, так?

Старушка кивнула.

– Значит, их подбросил убийца! А зачем мальчику подкладывать на место преступления эти предметы? И откуда они у него?

– Ох, не знаю! – озадаченно проговорила старушка, покачав головой. – Ты думаешь, это не он?

– Не знаю. Но думаю, что нет. Факты так говорят.

– Ты знаешь, Поленька, я в общем-то тоже сомневалась, – сказала женщина. – Больно уж он маленький, мальчик-то. И чтоб на убийство решился?

– Если бы мальчик залез для того, чтобы что-то украсть, он вряд ли стал бы убивать, – задумчиво проговорила я. – А если бы даже и решился, то все выглядело бы по-другому. Он бы просто убил ее очень быстро, небрежно. А здесь словно все подготовлено. Все представлено как ритуальное убийство, запланированное, понимаете?

– Ты хочешь сказать, что ее кто-то специально хотел убить? – глаза у старушки расширились. – Господи! Да кому же это надо? Ведь она хорошая была. Ну, правда, взбалмошная маленько стала. Да ведь это и понятно – без матери росла. А так-то она безобидная.

– Антонина Матвеевна, вы мне, пожалуйста, расскажите все, что знаете о жизни Анжелы. А уж я это передам своему мужу.

– Он у тебя милиционер будто? – вспомнила Антонина Матвеевна.

– Следователь. Из УВД.

– Так ты что, опять с ним живешь, что ли?

– Нет. Но отношения мы сохранили нормальные. Даже, пожалуй, лучше, чем при совместной жизни, – усмехнулась я.

– А тот парень-то, высокий такой, где же? Поругались, что ли?

– Нет… – задумчиво ответила я, вспомнив про Павла. – Мы просто расстались. Очень мирно.