Гостья из прошлого

Виктор: Ну, по больницам, по моргам. Пропал человек.

Борис (будто через силу): Да, пропал…

Андрей (участливо): Борь, ты не заболел?

Борис: Нет, здоров.

Андрей: Где был?

Борис (не глядя на него): Задержали в универе.

Виктор: Кто задержал?

Борис (агрессивно): Какая разница?

Виктор: Старик, ты накатил уже? Признавайся.

Борис: Дыхнуть?

Виктор: Верю на слово.

Андрей (решительно): Пока мы болтаем, часики тикают. Вить, персонально отвечаешь за ёлку. Боря, ты проштрафился, поэтому чистишь картошку. Я остальными продуктами занимаюсь. Погнали!

Действие второе

Служебный кабинет с предельно простой казенной обстановкой. Слева по диагонали стоит широкий желтый письменный стол с двумя тумбами, справа от него возвышается коричневый сейф. На стене с обоями в полоску висит со стороны стола портрет Брежнева со звёздами Героя Советского Союза на пиджаке. Помещение освещает одна настольная лампа с зеленым абажуром, направленная на сидящего на обычном стуле Бориса. Его собеседник, Игорь Ильич, располагается в тени по другую сторону стола, под портретом. Невыразительное лицо этого человека в сером костюме-двойке, белой рубашке и однотонном галстуке видно плохо. Судя по голосу и различимой внешности, ему лет тридцать пять или чуть больше. Перед Игорем Ильичом на столе — открытая канцелярская папка с завязками, аккуратно разложенные листы бумаги с текстом. В кабинете тихо, слышен только размеренный голос.

Игорь Ильич (читает без выражения, держа на весу один из листов): Комсомолец Бердников, находясь в нетрезвом состоянии, рассказал антисоветский анекдот следующего содержания. «Выступает Брежнев по радио: «Ходят слухи, что вместо меня разговаривает пластинка. Не верьте этому. Не верьте этому. Не верьте этому…» Во время рассказа Бердников в оскорбительной форме подражал отдельным особенностям речи генерального секретаря ЦК КПСС и от себя добавил, что (дословная цитата) «Лёня совсем спекся».

Борис ерзает на стуле, будто его тянет возразить, но так и не произносит ни слова.

Игорь Ильич (откладывая бумагу): Что, Борис, было такое? Вы же сидели рядом с ним на той вечеринке.

Борис: Я не помню.

Игорь Ильич (с печалью в голосе): Не помните. Бывает, конечно… А, может, проблема не в памяти? Может, выгораживаете друга?

Борис: Забыл, и всё.

Игорь Ильич: Виктор — ваш друг? Да или нет?

Борис: Друг.

Игорь Ильич: Хорошо, что вы не отрекаетесь от него. Похвально. Уважаю. Настоящие друзья с нами всегда, всю жизнь. (Резко меняя тон на агрессивный) А про Польшу говорили?

Борис: Про какую Польшу?

Игорь Ильич: Братскую, социалистическую.

Борис: Извините, тоже не припомню.

Игорь Ильич (более спокойно, вытаскивая другой лист из папки): Ладно, освежим вашу память. Вот, читаю: «В Польше военное положение только сейчас ввели, а у нас два года назад». Чьи слова? Что имелось в виду?

Борис (пожимая плечами): Откуда я знаю?

Игорь Ильич: Знаете, но сознаваться не хотите. Это тоже слова вашего друга Виктора Бердникова. Славного компанейского парня. Он про Афганистан рассуждал, про наш ограниченный контингент.

Борис: Кто вам писал?

Игорь Ильич: Не имею права называть. Секретное донесение.

Борис (медленно повторяет за ним): Донесение…

Игорь Ильич: Зря губы кривите. Думаете, ерундой занимаемся? Лучше бы шпионов ловили?

Борис: Ничего подобного.

Игорь Ильич (самоуверенно усмехнувшись): Меня не проведете.

Борис: Я нормальный советский человек, мне скрывать нечего.

Игорь Ильич: Вот именно — нормальный советский. Тогда зачем вам эта грязь? Вы кем работать будете после вуза?

Борис: Журналистом.

Игорь Ильич: Знаете, что Ленин писал про себя в анкете?

Борис: Из дворян?

Игорь Ильич: Журналист — вот что. На него равняться надо, а не сплетни с анекдотами разносить.

Борис: Я не разношу.

Игорь Ильич: Друг ваш разносил — по наивности, скорее всего. Ему надо помочь, наставить на путь истинный.

Борис: Как помочь?

Игорь Ильич: Правильный вопрос. Я вам откровенно скажу: так же вызовем его и спокойно, мирно побеседуем. Мы верим, что человека можно исправить. Тем более, молодого.

Борис: Вызывайте, пожалуйста. Я-то здесь при чем?

Игорь Ильич: С вашей помощью мы можем установить, кто еще слушал, кого нужно вовремя спасти, предостеречь от глупостей. Идет идеологическая борьба. Либо мы их, либо они нас. Середины нет.

Борис: Ваш доноситель разве не пишет, кто слушал?

Игорь Ильич (добродушно): Доноситель — плохое слово, не люблю его. Информатор.

Борис: Информатор не назвал никого больше?