Гостья из тьмы

– Но не сравнить с Курайонгом, старина! В этом году от засухи погибла большая часть ягнят; прибыль от шерсти не сможет перекрыть даже наши расходы.

Этан выбил трубку и положил рядом с пепельницей, затем снял и протер очки.

– Ну, и чего ты хочешь от меня, Мерв?

Нетерпение охватило Мервина. Свинья! Прекрасно знает, чего он хочет от него! Ладно, он ему подыграет – пусть сыплет соль на раны, если ему это доставляет удовольствие.

– Я бы хотел, чтобы ты купил у меня Чурингу, – нарочито спокойным голосом произнес Мервин: показывать этому хлыщу свое нетерпение он не собирался.

– А-а-а! – засмеялся Этан.

В его смехе чувствовалось удовлетворение, и Мервин ненавидел его за это – и за ту снисходительность, с которой он всегда с ним держался.

– Так как?

– Я, конечно, подумаю над этим. Но не обсудить ли нам сначала все подробности?

– Что тут обсуждать? Ты знаешь мои земли. Тебе всегда нравилась Чуринга. А поскольку твои пастбища граничат с ней, ты станешь обладателем самой большой овцеводческой фермы в Новом Южном Уэльсе.

– Это верно. – Этан приподнял одну бровь, взгляд голубых глаз под густыми черными бровями стал жестким. – Однако ты забыл одну маленькую, но существенную деталь!

– Какую еще деталь? – нервно переспросил Мервин, судорожно сглатывая и отводя глаза от Этана. В глотке у него пересохло.

– Матильду, разумеется. Ты уверен, что не забыл, как твоя дочь обожает Чурингу?

Мервина от облегчения даже бросило в пот. Все в порядке, слава богу! Этан ничего не знает о слухах про завещание Мэри.

– Матильда еще соплячка, чтобы вмешиваться в мужские дела. Она будет делать то, что решу я, ее отец.

Этан встал и прислонился к перилам. Солнце светило над его головой, выражение лица было непроницаемым.

– Матильда выросла здесь и обожает свой дом, – спокойно сказал он. – Для нее Чуринга как воздух, без которого она не сможет жить. Я наблюдал ее в работе, видел, как она скачет на лошади, загоняя овец. Твоя дочь справляется с этим не хуже опытных мужиков. Вся ее жизнь в этом. Если она потеряет Чурингу, это сломает ее, Мерв.

Терпение Мервина лопнуло. Он вскочил и, набычившись, встал напротив Этана.

– Послушай, приятель! Я продаю свою землю, на которую ты зарился много лет, но теперь сомневаюсь, стоит ли продавать ее именно тебе. Любит Матильда эту землю или нет, к делу не относится! Если ты не хочешь покупать Чурингу, найдутся другие, которые с радостью вырвут этот лакомый кусок из моих рук!

– А как ты собираешься продать эту землю, если по завещанию Мэри у тебя теперь нет никаких прав на нее?

Возмущение Мервина тут же испарилось. Он все знал, подонок! Он с самого начала все знал!

– Никто ничего еще не знает, – залепетал он. – Мы обделаем это с тобой втихаря, и я уеду отсюда. Клянусь, я никогда никому ничего не скажу.

– Но я-то знаю, Мервин, – сказал Этан ледяным тоном и выдержал паузу, чтобы Мервин до конца уяснил себе его отношение к этому. – Мэри приезжала ко мне, когда врачи сказали ей, что она долго не протянет. Она боялась, что ты спустишь Чурингу за долги и оставишь Матильду без приданого. Я посоветовал ей, как лучше обезопасить наследство девочки. Она оставила Чурингу Матильде в качестве траста. Все бумаги хранятся в банке, и она сможет их получить, когда ей исполнится двадцать пять лет. Так что, сам понимаешь, ты не сможешь продать ферму и заплатить свои карточные долги.

Мервин взвился. Он слышал какие-то слухи об этом, но не хотел в них верить – даже сейчас.

– По английским законам имущество жены принадлежит мужу! Патрик обещал мне землю, когда я женился на его дочери. И я имею право продать ее теперь, когда моя жена умерла! А кстати, – взревел он, – с чего это моя распрекрасная женушка приехала к тебе за советом, а?

– Я просто по-соседски посоветовал ей, к кому из адвокатов лучше обратиться. – Лицо Этана стало каменным. Он молча протянул Мервину его грязную шляпу. – Я очень хотел бы купить Чурингу, но не настолько, чтобы нарушить слово, которое дал умирающей женщине. К тому же я очень уважал Мэри – так же, как и все в округе. Прощай, Мерв.

Этан засунул руки в карманы брюк и чуть наклонился, наблюдая, как Мервин, сильно хромая, в бешенстве спешит к коновязи. Он с такой силой вонзил каблуки в бока лошади и рванул поводья, что она чуть не взвилась на дыбы. Комья грязи разлетелись в разные стороны, долетев до задней двери общей столовой. Этан представил себе, что переживала Мэри, когда ее муж был в таком состоянии, и содрогнулся, вспомнив о Матильде.

Прежде чем вернуться в дом, Этан бросил взгляд на стригальню. Стрижка была почти закончена, скоро поступят чеки за продажу. Но отсутствие дождя может все испортить – если начнется засуха, им не избежать убытков…

В кабинете навстречу ему поднялся Эндрю, его двадцатилетний пасынок.

– Что хотел от тебя Мервин Томас? – спросил он.

– А как ты думаешь?

– Я беспокоюсь за Матильду. Как она сможет жить с этой вечно пьяной скотиной совсем одна?