Гостья из тьмы

– Как-то в конце сезона на празднике в Нулла-Нулла, – пожала плечами Матильда. – Ты как раз рожала Джозефа.

Светлые голубые глаза Эприл округлились.

– Ты поехала туда одна? Ох, Молли! Том бы поехал с тобой, если бы ты нам сказала.

– Он был занят, мне не хотелось его беспокоить.

– И что же там произошло? – одновременно спросили супруги.

Матильда вспомнила о том вечере, и ее передернуло.

– Когда пришло приглашение, я подумала, что это хороший шанс познакомиться с кем-нибудь. Даже решилась купить себе дорогое платье. Хотя большинство мужчин я знаю, мы встречаемся каждый год на распродажах и аукционах, но все-таки… Лонгхорн встретил меня приветливо и отвел в бунгало управляющего, где остановились другие незамужние девушки.

Матильда замолчала. Кровь бросилась ей в лицо, когда она вспомнила, в какое чистилище попала, оказавшись в компании пяти незнакомых девушек.

– Они к тебе плохо отнеслись? Да, Молли?

Матильда кивнула.

– Они смотрели на меня, как на облезлого, грязного динго, а потом стали задавать такие неприличные вопросы, что я просто не стала отвечать. После этого меня просто игнорировали. – Матильда тяжело вздохнула и стала скручивать папиросу. – На самом деле мне так было даже легче. Я все равно не могла ничего сказать о новых песенках или последних фильмах, которые привозили в город. А они только об этом и болтали. Поэтому я просто молча переодевалась, слушая их разговоры о парнях, косметике и прочей чепухе. А потом мы пошли на танцы…

Она вспомнила, как сидела одна на узкой кровати, слушая их сплетни и наблюдая, как они красятся. Ей так хотелось подружиться с этими веселыми, уверенными в себе девушками! Но они не приняли ее, а она не такая дура, чтобы навязываться. Хуже всего было то, что платье, в котором она себя чувствовала такой красивой в магазине, на фоне модных нарядов остальных казалось блеклым, старомодным и почти детским.

– Чарли Сквайрз встретил меня в дверях и принес мне выпить. Вот он отнесся ко мне прекрасно: разговаривал со мной, приглашал танцевать и всякое такое…

Матильда улыбнулась. Ей нравился Чарли, и она удивилась, как он поумнел за годы учебы в Мельбурне. Ей даже не верилось, что ему интересно с ней разговаривать, когда вокруг так много хорошеньких, образованных девушек. Но он был так же увлечен землей, как и она. И когда они танцевали, разговаривая об этом, ей показалось, что она наконец встретила человека, который понимает ее чувства к Чуринге…

– Ты и Чарли Сквайрз?! – Брови Эприл поползли на лоб. – Господи, интересно, что сказал по этому погоду этот старый негодяй, его отец?

– Никого из их семейки там не было, поэтому, думаю, Чарли так свободно танцевал со мной. – Она посмотрела на почти докуренную папиросу между пальцами. – Тем более что это был всего один вечер, и я не собираюсь больше ездить на вечеринки.

– Почему, Молли? Если Чарли так увлекся тобой, разве он не приглашал тебя куда-нибудь еще?

Матильда посмотрела на подругу и медленно покачала головой.

– Это не из-за Чарли… Если честно, мы с ним почти месяц каждый день связывались по передатчику, и он даже пару раз приезжал ко мне. – Она нервно затушила папиросу. – У нас с ним все было так хорошо… А потом он внезапно перестал связываться со мной.

– Ну, разве ты не темная лошадка, Мол? Ты никогда не рассказывала этого! – Том удивленно смотрел на нее. – И что же его так резко охладило? Во всяком случае, я не понимаю, почему ты не хочешь больше ездить на праздники. Ты ведь уже сделала такой трудный шаг – в следующий раз тебе будет гораздо легче, увидишь!

– Я не знаю, что случилось с Чарли, – задумчиво ответила Матильда. – Думаю, старый Этан взбесился, когда узнал, что Чарли ухаживает за мной, после того, как я отказала Эндрю. Но Чарли ничего мне не объяснил. Теперь при встрече он улыбается мне, здоровается и отходит в сторону. Такое впечатление, что ему тяжело меня видеть.

– Странно, – нахмурился Том. – Что-то должно было случиться, чтобы он так переменился, Молли. А может, он просто еще слишком молод и испугался? В двадцать лет рановато думать о серьезных отношениях.

– Возможно. – Матильда улыбнулась, глубоко пряча боль. Чарли ей очень нравился. Он был единственный мужчина, который умел ее рассмешить; рядом с ним она чувствовала себя юной и привлекательной. – Но я решила больше не ходить на вечеринки не из-за него, а из-за женщин. Я могу застрелить кабана или динго, попав им пулей точно между глаз, но я не могу ничего сделать с этими сплетницами, когда они обливают меня грязью, распускают обо мне дикие слухи, настраивая против меня жен и дочерей скваттеров по всей округе.

Натруженная рука Эприл легла на Матильдину ладонь.

– Что случилось тогда, Молли? Чем они тебя так обидели?

Матильда тяжело вздохнула.

– На следующее утро, когда я причесывалась в ванной, я услышала, как они издеваются над моим платьем, над моей походкой, манерой говорить, над моими грубыми руками и моим нижним бельем… Впрочем, на все это мне было наплевать. Но они начали говорить обо мне и Чарли – и вот это было по-настоящему гнусно.