– Я почувствовал, что тебе плохо. Надрез во время свадебного обряда, он связал нас, – князь потер свою руку как раз в том месте, где у него когда-то была насечка. Его отметина зажила очень быстро, не оставив и следа. А мой бледный шрам до сих пор красовался на запястье.
– Значит вот как теперь, – тихо произнесла, соглашаясь с собственными ощущениями. Я переживала, мне было больно, но, тем не менее, постоянно ощущала что-то ещё помимо своих чувств.
– Ярослава, – непривычно неуверенный голос мужа заставил снова повернуться к нему. – Ты вернёшься? Когда-нибудь?
– Я не знаю, мой зверь, слишком тяжело это всё, – с горечью произнесла, осознавая, что еще немного и собственные солёные слёзы покатятся по щекам. – Мне хочется всё обдумать, а ещё не видеть эти сочувственные взгляды, не слышать шепот за спиной.
– Ничего этого не будет! – он слегка рыкнул, но я понимаю, что это не в мой адрес, а в адрес возможных сплетников.
– Мне нужно всё обдумать, – упрямо повторила я, осознавая, что устала. Физически, но ещё больше морально. Словно тот самый выжитый лимон, который остается после отжима из него сока, – Радомир, мне нужно ехать, пока светло.
– Я провожу тебя, – кивнул он, собираясь подойти и прикоснуться ко мне, но я выставила руку, как бы защищаясь от возможных посягательств.
– Не надо, не приближайся, – с трудом произнесла. – Мне всё ещё больно.
Увидев, как ответная гримаса боли на короткий миг отразилась на лице оборотня, сердце сжалось. Так хотелось броситься к нему в объятия, прижаться к надежной широкой груди… Но эту горькую пилюлю проглотила, решив, что в разлуке действительно будет лучше, по крайней мере пока.
Дальнейший путь мы проделали в странном порядке. Я ехала впереди, позади меня князь, а княжеская охрана на приличном расстоянии от нас. Всю дальнейшую дорогу у меня вовсе не было желания разговаривать. Я молчала, а Радомир и не тревожил, давая возможности побыть одной хотя бы в мыслях. А мысли мои были не самыми радужными. Весь этот рассказ о бывших женах нужно было еще осмыслить, взвесить и понять. И решить, что я хочу от своей жизни дальше.
Перед въездом в Осинки нас обогнал Росляр, вероятно чтобы успеть пообщаться с Марфой, а после вернуться с князем. Я не возражала даже из соображений, что подруге будет изложена какая-то другая версия произошедшего. Рос так не сделает, да и Марфуша имеет собственное мнение. Но им действительно хочется увидеться, я это понимаю.
Мы выехали из леса и остановились. Осинки лежали перед нами как на ладони и дальнейший путь я смогу продолжить без сопровождения, не боясь, что кто-то нападёт.
– Я завтра приеду к тебе, – произнёс оборотень после того, как мы простояли в полном молчании две минуты, слушая пение птиц, – если ты не возражаешь.
– Пока не нужно, – попросила я его и отвернулась. Мне нужно все обдумать, а каждый раз видеть его и бороться с собой это тяжело.
– Яра, – выдохнул он, – вспомни еще раз тот наш свадебный обряд, когда обменялись кровью.
– Помню, – отозвалась я. Да и как могла забыть, если все говорили, что это такой обычай у пар рода Видаров.
– Для Роса и Марфы достаточно было слов, но у нас в роду настоящей избраннице можно продлить жизнь только так. Дабы не ошибиться с выбором спутницы. Ранее я никогда и ни с кем не делился своей кровью, только с тобой.
– Наверное, я должна быть тебе благодарна? – мне вновь захотелось съязвить, что я и сделала, посмотрев в его медовые глаза, вспыхнувшие холодным золотом в ответ.
– Нет, Яра, я не о том! – он попытался повысить голос, но видя мою насмешку в глазах, тут же погасил вспышку. – Упрямая, ты ведь всё понимаешь!
– А я не знаю, что именно мне дозволено понимать и где ещё всплывёт то, что мне знать, как оказывается, не положено! – сказала, как выплюнула, наблюдая, как желваки заходили на его лице. – Какие еще скелеты хранятся в твоих шкафах? Какой сюрприз мне ждать завтра?
– Ты всё теперь обо мне знаешь, – вздохнул он устало. – Остальное, я думаю, все не так значительно. Я не был монахом эти годы, но детей кроме мальчишек нет. И готов ответить на любые твои вопросы.
– Уволь меня от подробностей такой личной жизни, – отмахнулась, не желая выслушивать о любовницах и всех этих высоких отношениях с ними. Находиться рядом с мужем было мучительно, как впрочем, и без него тоже, но всё-таки я решилась. И перед тем, как пришпорить Быстрого задала еще один вопрос. – Скажи, а если бы со мной что-то случилось. Несчастный случай, болезнь, да мало ли что могло бы произойти, – перечисляла я, заметив, что оборотень дёрнулся от подобных предположений, а может от самой постановки вопросов. – То моя могила была бы там, в рядочек? Под номером семь?
– Почему ты спрашиваешь об этом?